Берлинский кризис. Потсдамская конференция и ее результаты Принцип 4 д история

14 апреля 1945 года для города Потсдам, расположенного в 20 километрах к юго-западу от Берлина, настал судный день.

500 бомбардировщиков западных союзников в течение 34 минут сбросили на город 1750 тонн бомб. С лица земли были стёрты более 850 домов, Городской дворец, церковь и ещё ряд объектов. Жертвами атаки стали свыше 4000 человек.

Потсдамцы, пережившие страшную бомбардировку, вряд ли могли предположить, что всего через три месяца в их городе соберутся лидеры стран-победительниц, чтобы определить дальнейшую судьбу Германии и остального мира.

Массированный бомбовый удар пощадил парки Потсдама, в одном из которых располагался дворец Цецилиенхоф. Эта последняя резиденция династии Гогенцоллернов была построена кайзером Вильгельмом II для сына, кронпринца Вильгельма , и его супруги Цецилии Мекленбург-Шверинской . Строительные работы были завершены в октябре 1917 года.

Семья кронпринца прожила во дворце до начала 1945 года, и он сохранился в хорошем состоянии.

Именно дворец Цецилиенхоф был выбран для проведения конференции лидеров стран антигитлеровской коалиции, на которой предстояло подвести итоги войны, определить будущее разгромленной Германии, а также установить правила сосуществования в послевоенном мире.

Круглый стол привезли из Москвы

Тыловым службам пришлось немало потрудиться, чтобы подготовить Цецилиенхоф к исторической встрече. Для начала было вывезено имущество бывшего владельца. Мебель и предметы интерьера собирались едва ли не по всей Германии, дабы угодить вкусам главных участников конференции.

В комнате главы советской делегации для Сталина установили тёмную кожаную кушетку и письменный стол. Комната президента США Гарри Трумэна была декорирована изящной мебелью в стиле классицизма, а для премьера Великобритании Уинстона Черчилля доставили неоготическую мебель из дворца Бабельсберг.

Для заседаний конференции был выделен двухэтажный Большой зал основного здания длиной 26 метров и шириной 12 метров. Круглый стол для совещаний по спецзаказу изготовили на мебельной фабрике в Москве.

Третья после тегеранской и ялтинской встреча лидеров стран антигитлеровской коалиции изначально не задумывалась как последняя в подобном формате, однако стала таковой. Разгром общего противника пробудил старые и открыл новые противоречия в отношениях между СССР с одной стороны и США с Великобританией с другой.

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, покончив с Гитлером , теперь раздумывал над планом «Немыслимое» — идеей войны против Советского Союза, которая должна была не допустить советской экспансии в Европе. Эти планы политика, однако, не находили поддержки у английских военных.

«Большая тройка» в новом составе

На конференции в Потсдаме «Большая тройка» не встретилась в прежнем составе. Президент США Франклин Рузвельт , единственный человек в истории этой страны, который четырежды избирался на свой пост, умер 12 апреля 1945 года, не дожив до победы над нацистами меньше месяца. Рузвельта, выступавшего за тесные партнёрские отношения с СССР и умевшего находить общий язык со Сталиным, сменил Гарри Трумэн.

Несмотря на то, что на первой личной встрече со Сталиным в Потсдаме президент уверял советского лидера в дружеских чувствах и желании установить личный контакт, планы Трумэна не отличались дружелюбием.

Как и Черчилль, новый хозяин Белого дома мечтал выдворить Советы из Восточной Европы. В отличие от британца, у Трумэна в рукаве был заготовлен джокер в виде нового оружия — атомной бомбы, испытание которой на полигоне в Нью-Мексико успешно прошло за день до открытия конференции в Потсдаме.

Если Трумэн, получив сообщение об успешном испытании атомной бомбы, стал чувствовать себя более уверенно, отклоняя советские предложения и требования по различным вопросам, то Черчилль впервые оказался в весьма шатком положении.

В Великобритании во время Потсдамской конференции должны были состояться парламентские выборы, и рядом с Черчиллем на заседаниях присутствовал «запасной игрок» — лидер лейбористов Клемент Эттли . В случае поражения консерваторов на выборах Эттли стал бы премьером и бразды руководства британской делегацией переходили бы к нему.

Так оно и получилось — на выборах 26 июля Черчилль потерпел поражение, и последние дни конференции Великобританию представлял Эттли.

К. Эттли, Г. Трумэн, И. В. Сталин. Фото: www.globallookpress.com / Yevgeny Khaldei

Атомный аргумент Трумэна

Делегации США и Великобритании прибыли 15 июля, и накануне конференции Черчилль и Трумэн раздельно посетили Берлин и осмотрели его развалины. Делегация СССР во главе со Сталиным прибыла в Берлин поездом 16 июля, где её встретил главнокомандующий группой советских оккупационных войск в Германии маршал Жуков .

Сама конференция началась 17 июля встречей Сталина и Трумэна, на которой лидеры заверяли друг друга в намерении сохранить партнёрские отношения.

Когда дань вежливость было отдана и пошли серьёзные переговоры «большой тройки», стало понятно, насколько слова далеки от дел. США, Великобритания и СССР стремительно удалялись друг от друга, превращаясь в злейших врагов.

Трумэн, получив сообщение об успешном испытании атомной бомбы, стал так активно настаивать на своей точке зрения, что это обеспокоило даже Черчилля, которого президент США проинформировал о новом оружии. Английский премьер видел, как Британия не просто превращается в младшего партнёра США, но фактически теряет право иметь позицию, отличную от мнения Вашингтона. Спустя десятилетия такое положение для Великобритании станет привычным, но для Черчилля, жившего в реалиях великой Британской империи, всё это было крайне неприятным.

Потсдамская конференция. Международная пресса. Фото: www.globallookpress.com / Yevgeny Khaldei

Сталин понял всё

Потсдамскую конференцию историки иногда называют первой встречей в верхах в «атомную эпоху». 24 июля, после пленарного заседания, Трумэн решил невзначай сообщить Сталину о новом сверхмощном оружии, которое появилось у США.

Находившийся в стороне Черчилль внимательно следил за реакцией Сталина. Советский лидер, однако, оставался спокойным, не выразив ни удивления, ни заинтересованности. Из этого и Трумэн, и Черчилль сделали вывод, что Сталин не понял, о чём идёт речь.

Но на самом деле Сталин всё прекрасно знал, поскольку имел подробную информацию от советской разведки по американскому «атомному проекту». Тем же вечером он позвонил в Москву и попросил передать главе «атомного проекта» Игорю Курчатову , что работы необходимо ускорить.

В Потсдаме советская делегация подтвердила данное на конференции в Ялте обещание вступить в войну с Японией не позднее, чем через три месяца после окончания боевых действий в Европе. Это обещание было выполнено.

Однако Трумэна в новых условиях устроило бы, если бы СССР вообще не вступил в боевые действия на Дальнем Востоке. В таком случае главная роль США в победе над Японией была бы бесспорной. Именно для того, чтобы склонить Японию к безоговорочной капитуляции до вступления СССР в войну, президент США прямо из Потсдама отдал приказ об атомной бомбардировке японских городов.

Принцип «четырёх Д»

Несмотря на то, что отношения между союзниками ухудшались, до полного разрыва в Потсдаме дело не дошло. Стороны ещё нуждались друг в друге для окончательного решения целого ряда вопросов, связанных с дальнейшей судьбой поверженной Германии и её сателлитов.

В том, что у Германии как у государства вообще появилось будущее, большая заслуга принадлежит Иосифу Сталину. Позиция советского лидера, категорически отвергшего идеи Черчилля о разделе Германии на несколько небольших государств для возвращения её в состояние, в котором она пребывала до 1870 года, заставила западных союзников признать право немцев на единое государство.

Основой для формирования новой Германии был положен принцип «четырёх Д»: денацификация («очищение» немецкого и австрийского обществ, культуры, прессы, экономики, юриспруденции и политики от любого рода национал-социалистического влияния), демилитаризация (роспуск армии, ликвидация запасов оружия и полный демонтаж военно-промышленного комплекса страны), демократизация (окончательный перевод политической жизни в Германии на демократическую основу), децентрализация (передача функций, ответственности, ресурсов и полномочий по принятию политических решений на средний и низший уровень).

Советская делегация. Фото: www.globallookpress.com / Yevgeny Khaldei

Германию «сократили» на четверть

Участники Потсдамской конференции в итоговом документе высказались за сохранение единой Германии. На практике холодная война привела к созданию двух Германий, а вопрос о единстве был отложен почти на полвека.

На Потсдамской конференции был решён вопрос и о территориальных претензиях к Германии. Советский Союз получил одну треть Восточной Пруссии вместе со столицей Кенигсбергом, а также часть Куршской косы и город Клайпеду.

Восточные границы Германии были отодвинуты на рубеж Одер - Нейсе. Большая часть утраченных Германией территорий была передана Польше. Также под контроль поляков перешёл город Штеттин с 80-тысячным немецким населением, находившийся западнее Одера. В общей сложности в сравнении с 1937 годом Германия лишилась 25 процентов своей территории.

За более чем две недели работы конференции были приняты решения по целому ряду вопросов — был учреждён Совет министров иностранных дел; была достигнута договорённость о репарациях с Германии, о германском военно-морском и торговом флоте, передача и раздел которого должны были завершиться не позднее 15 февраля 1946 года, включая и те корабли, которые находятся в постройке и ремонте; было принято решение о предании суду военных преступников и т. д.

Не говорите мне прощай

Прощаясь друг с другом, лидеры СССР, США и Великобритании говорили о возможности новой встречи «Большой тройки». Эти намерения остались неосуществлёнными. Следующая встреча между советским и американским лидерами состоялась лишь через 14 лет, уже в совершенно других условиях.

История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века Бонвеч Бернд

Зоны оккупации. Политика «четырех Д»

Границы оккупационных зон были определены на Крымской конференции и уточнены в Потсдаме.

«Большой Берлин», который находился в центре советской зоны оккупации, был также разделен на 4 сектора, причем советский был самым большим, он занимал 8 восточных районов города (примерно 46 % его территории и более 30 % населения).

Британская зона

Она была самой большой из всех четырех как по численности населения, так и по промышленному потенциалу. В ее состав входила Рурская область - индустриальное сердце Германии.

Британская военная администрация пыталась использовать накопленный веками колониальный опыт «косвенного правления». Ставка тут делалась на формирование лояльного управленческого персонала из самих немцев. Однако подлинного «косвенного правления» не получилось, ибо собственный управленческий персонал рос, как на дрожжах: если в 1945 г. в зоне было около 10 тыс. английских служащих, то в 1948 г. - уже около 60 тыс.

В ранней фазе их оккупации англичане следовали так называемой «краткосрочной политике». Ее суть сводилась к тому, что, во-первых, британские офицеры, вступив на немецкую землю, должны были помнить, прежде всего, об интересах Британии; во-вторых, эта политика была направлена на решение самых неотложных задач - разбор руин, организацию мирной жизни, снабжение населения и т. п.

Главной проблемой в 1945-1947 гг. была проблема снабжения - продовольствием, углем, одеждой, лекарствами. В целом в британской зоне, как и в других зонах оккупации, налицо была картина большой нужды немецкого населения.

«Долгосрочная политика» начала осуществляться с ноября 1945 г. Речь теперь шла о внутреннем обновлении Германии; о том, что демократизация должна проводиться при строгом учете немецкого национального характера, истории и современного политического развития Германии; о том, что новая немецкая демократия должна соответствовать основным стандартам демократии западной.

Поскольку в Потсдаме было принято решение о ликвидации Пруссии, в 1946-1947 гг. англичане осуществили в своей зоне, состоявшей в основном из прусских провинций, административную реформу. Были образованы новые земли: Северный Рейн - Вестфалия, Нижняя Саксония, Шлезвиг-Гольштейн; а также возрождены права старинных вольных городов-государств Гамбурга и Бремена.

В Англии находилось у власти лейбористское правительство, которое ставило «социалистический эксперимент». Но британская политика в Германии была вполне консервативной и не ознаменовалась серьезными преобразованиями ни в экономике, ни в политике зоны. Б. Робертсон признался в 1950 г., что целью британской политики в Германии было не «второе издание Версаля», а «духовная интеграция» Германии со странами Запада.

Американская зона

Она включала примерно 30 % территории Германии, была менее значимой в промышленном отношении, чем английская, хотя там и располагались предприятия «ИГ Фарбениндустри» и других концернов, а также ряд крупных банков. Зато здесь было сосредоточено самое крупное в стране поголовье скота и около трети сельхозугодий. Немного позже к американской зоне, у которой не было выхода к морю, для лучшего снабжения территории, расположенной на юге Германии, была присоединена часть британской зоны, включавшая город Бремен.

Военный губернатор генерал Л. Клей представлял те круги большого бизнеса США, которые считали «план Моргентау» глубоко ошибочным. Поэтому Клей сделал очень много, чтобы сохранить промышленный потенциал Германии и германские монополии. Причем, в отличие от военных губернаторов английской и французской зон, а тем более в отличие от главноначальствующего СВАГ, Клей имел гораздо более широкие полномочия, его в шутку называли «американским проконсулом» в Германии.

В США еще в 1944 г. начал разрабатываться очень подробный документ, который должен был четко определить задачи оккупационных войск в Германии. Это была секретная правительственная «директива JCS 1067». Она была подписана Г. Трумэном 10 мая 1945 г., ее полное название: «Оккупация Германии. Директива главнокомандующему американскими силами оккупации относительно военного правительства в Германии».

Эта директива оказала воздействие на подготовку Потсдамского Протокола, ибо, как главная, в ней была сформулирована цель: «Германия никогда больше не должна угрожать миру». В качестве важнейших шагов для достижения этой цели провозглашались принципы политики «четырех Д». В директиве был даже радикальный пункт о необходимости запрещения в Германии всех частнопредпринимательских объединений.

Однако руководители оккупационной администрации и стоявшие за ними силы в Вашингтоне, выступили противниками директивы и начали негласный, но упорный саботаж намеченных в ней мероприятий. Директива оставалась в силе до июля 1947 г. и была заменена новой - «JCS 1779», которая предоставляла теперь самые широкие полномочия военному губернатору и рекомендовала «дать немецкому народу возможность ознакомиться с принципами и преимуществами свободной экономики», то есть, по сути, воздерживаться от декартелизации.

Американская оккупационная политика отличалась большими колебаниями между крайностями. В первые месяцы оккупации американцы не хотели видеть различий между немцами и нацистами и считали, что никакое наказание за их чудовищные преступления не может быть достаточно строгим. Но очень быстро проявилась другая крайность - преувеличенные надежды на быструю демократизацию немцев путем их «перевоспитания» и «переориентации» с помощью культуры и системы образования. Причем американцы свято верили в то, что именно их образец демократии является наилучшим.

Французская зона

Она была самой маленькой по площади - примерно 15 % территории послевоенной Германии, где проживало около 12 % населения. Но в состав зоны входила индустриальная Саарская область, которая по уровню промышленного производства лишь немногим уступала Рурской области.

В первые годы оккупации на французскую политику в отношении Германии очень сильный отпечаток наложило прошлое, прежде всего - три войны с немцами на протяжении жизни последних двух поколений. У большинства французов были очень сильны антинемецкие настроения, опять возродился лозунг 1919 г.: «За все должны заплатить боши». Поэтому генерал Ш. де Голль и правящая элита Франции считали, что решать германскую проблему надо исходя, прежде всего, из интересов Франции, а именно: отделить от Германии Саар, поставить под международный контроль (преимущественно французский) Рур и Рейнскую область.

Глава оккупационной администрации П. Кёниг был откровенным германофобом: он запретил употреблять в официальных документах слово «рейх». Везде, где оно употреблялось в качестве прилагательного, его заменили словом «дойч»: «Дойче банк», «Дойче пост» и т. д. На заседаниях СКС он всегда занимал особую позицию, подчеркивая, что Франция не давала согласия на Потсдамские решения. В целом ее оккупационная политика была плохо скоординирована с политикой трех других держав.

Генерал Ш. де Голль не был приглашен участвовать в Потсдамской конференции, и правящая элита Франции чувствовала себя униженной и обделенной. Реванш был взят тем, что Французское временное правительство не признало обязательными для себя ряд пунктов Потсдамского протокола, особенно о создании центральных германских административных органов.

Советская зона

Она занимала 30 % территории Германии, там проживало примерно 28 % населения страны. До войны этот район давал более 30 % промышленной продукции, 35 % возделываемых сельхозугодий послевоенной Германии также были сосредоточены в советской зоне.

Сотрудникам СВАГ приходилось работать в гораздо более трудных условиях, чем работникам западных оккупационных администраций. Во-первых, пропаганда антикоммунизма и антисоветизма, которая велась в Германии с октября 1917 г., а в годы нацизма усилилась многократно, принесла свои плоды: ненависть к СССР, к русским, смешанная со страхом, была очень большой.

Во-вторых, в отличие от военных администраций западных зон, в СВАГ (как в центральном аппарате, так и во всех подразделениях) были политотделы, созданные Центральным Комитетом ВКП(б). Парторги, назначенные ЦК, играли очень большую роль; все принципиальные вопросы решались в Москве. Особая роль принадлежала службе безопасности, управлению пропаганды, подразделениям НКВД. Так что доля самостоятельности в принятии решений у работников СВАГ была гораздо меньшей, чем у работников западных оккупационных властей. Очевидно, что через СВАГ жестко проводилась сталинская политика в решении германского вопроса.

С точки зрения немцев время оккупации было суровым, но не в одинаковой степени. По воспоминаниям современников наиболее жестокой представлялась советская оккупация; менее жестокой (но все равно суровой) - французская; и самыми терпимыми - американская и английская.

В оккупационной политике западных держав можно увидеть определенный дуализм. С одной стороны, они добивались ослабления Германии как военного, экономического и политического соперника. С другой стороны, Германия была им нужна как важный партнер в рыночной экономике и как возможный стратегический союзник в борьбе против угрозы мирового большевизма.

Но все же в оккупационной политике США, Англии и Франции было больше того, что их объединяло, чем разъединяло. Не в последнюю очередь - ценности демократического общества. Поэтому они ориентировались на умеренные политические партии, организации Германии и на соответствующих политиков. У западных оккупационных держав одинаково негативным было отношение к коммунистам и активистам-антифашистам. Причем в антифашизме они часто были склонны видеть прототип (или аналог) коммунизма.

Пожалуй, труднее всего дать однозначную оценку советской оккупационной политике в Германии. С одной стороны, она была обусловлена соображениями национальной безопасности (ведь Германия за предшествовавшие 30 лет два раза нападала на Россию); с другой - она, конечно же, была тесно связана с общей экспансионистской политикой Сталина в Восточной Европе. Многие документы СВАГ до сих пор не опубликованы, поэтому сложнее всего понять взаимосвязь между постоянными публичными высказываниями кремлевских лидеров за сохранение единой Германии и реальной (часто закулисной) политикой СССР, которая объективно вела к расколу страны.

После сокрушения военной машины гитлеровского государства, безоговорочной капитуляции Германии и Потсдамской конференции, главным в деле решения германского вопроса стало осуществление политики «четырех Д». Демократизация, денацификация, демилитаризация и декартелизация Германии были неразрывно связаны между собой. В случае последовательного и синхронного осуществления они должны были привести к созданию нового, миролюбивого демократического немецкого государства, с которым можно было бы подписать мирный договор. После безоговорочной капитуляции в этом теперь и заключалась суть германского вопроса. Эти мероприятия осуществлялись почти одновременно, но с рядом различий по зонам оккупации.

Денацификация

Проблемы ликвидации нацизма, влияния нацистской идеологии, отмены законов Третьего рейха, удаления неноминальных нацистов с общественных должностей, из школ, университетов и т. д. в первые годы оккупации были самыми актуальными. В НСДАП к концу войны насчитывалось около 8,5 млн членов, плюс в 61 ее «дочерней» и «примыкавшей» организации состояло примерно 10 млн немцев.

СКС с первых дней своей деятельности занимался проблемой денацификации, но процесс принятия специальных документов затянулся на полгода, что привело не только к достаточно вольному толкованию принципов денацификации в разных зонах, но и к разным методам ее осуществления. Только 10 декабря 1945 г. СКС принял закон № 2, который запрещал НСДАП и все ее организации; только 12 января 1946 г. - директиву № 24 «Об устранении нацистов и других лиц, враждебных союзным целям, из учреждений и с ответственных постов»; и лишь 12 октября 1946 г. была принята директива № 38 «Арест и наказание военных преступников, национал-социалистов, милитаристов и интернирование, контроль и наблюдение за возможно опасными нацистами». В каждой зоне в дополнение к этим общим директивам оккупационные власти издавали и свои инструкции.

Пожалуй, наиболее сложный механизм денацификации был создан в английской зоне. Ею занимались как спецотделы военной администрации, так и сформированные в январе 1946 г. из немцев «советы», «жюри» и «комитеты» по денацификации. Каждый взрослый немец должен был заполнить огромную анкету из 133 пунктов (всего их было заполнено 12 млн). Правильность заполнения анкеты должны были удостоверить своей подписью еще несколько человек, знавших анкетируемого.

Затем специальные комитеты по денацификации - и британские, и немецкие - работали с анкетами, определяя, к какой из пяти категорий отнести человека, проходившего денацификацию: главных виновников, прямо не виновных, частично виновных, номинальных нацистов или оправданных. Все очевидцы вспоминают об этой процедуре как о большой неразберихе.

С октября 1947 г. администрация британской зоны передала дело денацификации ландтагам и правительствам земель. Всего ими к 1949 г. были рассмотрены дела более 2 млн человек, из которых 1 191 930 человек, то есть 60 %, было реабилитировано. Общий итог денацификации в английской зоне: 75 % подвергшихся проверке, отделались денежными штрафами (в обесцененных марках); 20 % были отстранены со своих постов и лишь 0,1 % были признаны виновными.

Не менее громоздкой была процедура денацификации и в американской зоне. Там тоже едва ли не всему взрослому населению было роздано около 13 млн пухлых анкет (почти одинаковых с английскими) из 131 вопроса. Создавалось впечатление грандиозного мероприятия. По заданию конгресса США осенью 1945 г. оккупационная администрация американской зоны составила список крупнейших немецких военных преступников из мира бизнеса, где фигурировало 1800 промышленников и банкиров, но в официальной публикации этот список сократился всего до 42 человек.

Тогда же, осенью 1945 г., в американской зоне был издан закон о денацификации экономики, после чего было арестовано несколько десятков немецких магнатов (Г. Стиннес-младший, управляющий заводами Маннесмана В. Цанген, стальной магнат Э. Пенсген и др.). Но очень скоро, отсидев всего несколько месяцев, они вернулись из тюремных камер в свои рабочие кабинеты как «незаменимые специалисты». До марта 1946 г. из 1 390 000 поступивших анкет, были оценены 1 260 000. В итоге, в американской зоне с общественных должностей было отстранено 139 996 человек, из торговли и бизнеса - 68 568 человек, то есть 16,5 % проанкетированных.

С марта 1946 г. военная администрация американской зоны передала основную работу по денацификации в руки самих немцев. Всего было создано 545 судов по денацификации со штатом 22 тыс. человек. Каждый немец, достигший 18-летнего возраста, должен был, как и в английской зоне, заполнить анкету и попасть в итоге в одну из пяти упомянутых выше категорий. Если виновность была доказана, то суд мог вынести приговор: от денежного штрафа до десяти лет трудовых лагерей.

Суды по денацификации буквально утопали в тоннах анкет - возможности проверить данные по каждой из них попросту не было. Вдобавок ко всему прочему, в качестве свидетелей часто вызывались соседи, друзья или начальники подозреваемого, которые давали ему хорошую характеристику, а затем, когда эти начальники сами проходили проверку, их прежние подчиненные оказывали им подобную же услугу. Процветали доносы, сплетни, интриги. При такой системе крупные преступники довольно легко уходили от наказания.

В результате только в Баварии из 163 тыс. активных нацистов лишь 49 понесли серьезные наказания, а из 12 тыс. уволенных учителей-нацистов в 1949 г. 11 тыс. уже вновь работали в школах.

В интервью газете «Нью-Йорк Тайме» 6 ноября 1946 г. генерал Л. Клей признался, что закон о денацификации в американской зоне был «в большей степени приспособлен для того, чтобы вернуть как можно большее число людей на занимаемые ими ранее посты, нежели для того, чтобы наказать виновных». Опасность политики «мягкой денацификации» заключалась в том, что американская зона могла стать убежищем для военных преступников. Но, с другой стороны, прагматичные американцы, привлекая бывших «виртшафтсфюреров» к работе и используя их знания, создавали условия для более быстрого восстановления экономики и решения наиболее острых социальных проблем.

Ответственность за проведение денацификации в оккупированных Советской армией частях Германии была возложена с января 1945 г. на «фронтовых уполномоченных» НКВД СССР. Их функцией было брать под арест любых людей, которые могут представлять опасность для Советской армии, а также всех прочих подозрительных лиц. Спустя месяц эти меры были расширены. Было приказано отправлять на работу в СССР всех, способных выполнять физическую работу и носить оружие немецких мужчин в возрасте от 17 до 50 лет.

Тут советская политика денацификации явно была связана с подготовкой переселения немцев из областей восточнее Одера и Нейсе. До середины апреля 1945 г., по мере продвижения Советской армии, в восточных областях Германии было арестовано 138 200 немцев и еще 97 500 мобилизовано в качестве рабочей силы. Это значительно больше, чем было интернировано в советской зоне оккупации органами безопасности в течение следующих четырех лет.

В советской зоне, по разным данным число активных и номинальных нацистов составляло до 20 % населения. Формально денацификацию осуществляли специальные комиссии в землях и провинциях во главе с вице-президентом, с участием известных антифашистов. Всего было создано 262 комиссии, в них было занято более 1,5 тыс. человек. Причем она была в основном завершена еще до издания директивы № 24 СКС, хотя комиссии по денацификации были распущены только в феврале 1948 г., как «выполнившие свои задачи». Очевидно, что под их прикрытием проводилась капитальная «чистка» немецкого общества не только от активных нацистов, но и от всех «неблагонадежных» антифашистов, которые осмеливались критиковать политику СВАГ.

Денацификация в советской зоне была проведена предельно жестко, не в последнюю очередь потому, что проводилась под контролем органов НКВД. Многие бывшие члены и функционеры НСДАП подвергались автоматическому аресту и помещению в спецлагеря НКВД (всего их было создано 10), в качестве мест заключения использовались бывшие нацистские лагеря (Бухенвальд, Заксенхаузен) и тюрьмы (Баутцен). Интернированию по новым данным было подвергнуто 150 тыс. немцев, из которых 17 тыс. было осуждено советскими военными трибуналами (СВТ). Из числа интернированных погибло 44 тыс. человек, депортировано в СССР и Польшу - около 25 тыс. Спецлагеря НКВД были закрыты в феврале 1950 г. Обращает на себя внимание тот факт, что СВТ осуждали только активных «врагов» советской оккупационной власти (часто это были очень молодые люди, которые являлись членами других - не КПГ/СЕПГ - партий), а интернированные нацисты остались без судебных процессов и приговоров.

В ходе денацификации в советской зоне только в 1945-1946 годах от занимаемых должностей в области управления государством и экономикой было отстранено 390 478 человек - больше, чем в любой другой оккупационной зоне Германии. Всего же в ее результате было удалено со своих постов на предприятиях и в организациях около 520 тыс. человек. Собственность бывших видных нацистов была конфискована и передана немецким органам управления.

Как видно, в западных зонах денацификация была проведена гораздо более либеральными методами, чем в советской, что дает основания ряду авторов и сегодня писать о ней, как о «революции на бумаге», о ее «срыве» или даже о превращении ее в «фарс». Процедуру денацификации прошли миллионы немцев, аресту во всех трех зонах было подвергнуто около 245 тыс. человек, но 100 тыс. из них после проверки личных дел уже в 1947 г. вышли на свободу. И только 9 тыс. бывших активных нацистов были приговорены к тюремному заключению, обычно кратковременному. Это не вызывает большого удивления, ведь примерно 60 % судей и 76 % прокуроров в судах по денацификации западных зон сами были в прошлом членами НСДАП.

Большинство из осужденных, отбывших свой срок наказания (или выпущенных досрочно), вновь вернулись в руководство экономикой, в систему государственного управления, образования и юстиции. Так, руководителем всей экономики английской зоны стал текстильный магнат А. Фровейн, который был приближенным нацистского министра вооружений А. Шпеера; крупнейший банкир Г. Абс, приговоренный в 1945 г. за соучастие в нацистских преступлениях к 15 годам, просидел в тюрьме всего 3 месяца и был назначен советником британской оккупационной администрации по финансовой политике и т. д.

К Нюрнбергским процессам против главных военных преступников многие немцы отнеслись с определенным пониманием, хотя при господствующих тогда голоде и нищете оставались довольно равнодушными к обнародованию нацистских зверств. Но когда началось осуждение сотен тысяч мелких и средних нацистов «комиссиями по денацификации», укомплектованными преимущественно немцами, это вызвало протест и непонимание. А осужденные этими «комиссиями» люди в большинстве своем считали, что с ними поступили несправедливо и отнюдь не становились благодаря этому демократами.

Несправедливость заключалась и в том, что тяжкие преступления стали рассматриваться гораздо позднее мелких, а это вело к тому, что более крупным нацистам или удалось бежать (в Испанию, Португалию, Латинскую Америку), или получить гораздо более мягкий приговор, чем осужденные ранее мелкие нацисты.

В итоге такой денацификации у многих немцев (да и за рубежом) складывалось впечатление, что национал-социализм был делом рук только фюрера и его ближайшего окружения, а отнюдь не миллионов «добровольных подручных» Гитлера - людей, которые не только следовали за ним, но и были соучастниками больших и малых преступлений. Здесь надо подчеркнуть, что если при проведении персональной денацификации было много путаницы, неразберихи, несправедливых приговоров и т. д., то государственная денацификация - ликвидация НСДАП, нацистских организаций и ведомств, нацистских законов и т. д. - была проведена во всех трех западных зонах практически одновременно и в духе решений, принятых в Потсдаме.

В отличие от западных зон, где «мягкая денацификация» не позволила провести четкую разделительную черту с прошлым и где при формировании немецких органов власти много бывших членов НСДАП снова сумели занять свои прежние должности, в советской зоне чистка была проведена гораздо глубже и первоначальное «преодоление прошлого» оказалось более однозначным. СВАГ серьезно подошла к полному устранению национал-социалистов из политической и общественной жизни. Побочная же цель этих чисток заключалась в том, чтобы поставить на важные посты в органах управления, особенно в полиции и юстиции, коммунистов или левых социал-демократов.

У СВАГ были и прагматические соображения: в случае надобности она привлекала на службу бывших специалистов нацистской Германии. Надо отметить, что немало бывших членов НСДАП смогли доказать свою лояльность к коммунистической системе и занять впоследствии в ГДР высокие государственные и партийные посты, а правящую в ГДР Социалистическую единую партию Германии стали называть втихомолку «партией мелких нацистов».

Нюрнбергский процесс

Большую роль в деле денацификации и демократизации Германии должен был сыграть Нюрнбергский процесс над главными военными нацистскими преступниками. Согласно договоренности в Потсдаме, государства - участники антигитлеровской коалиции подписали соглашение об учреждении Международного военного трибунала (МВТ) для суда над главными гитлеровскими военными преступниками. Местом проведения суда был избран город Нюрнберг.

Заседания МВТ открылись 20 ноября 1945 г. Во вступительной речи главного обвинителя от США Роберта Хауэта Джексона (1892-1954) было сказано: «Преступления, которые мы стремимся осудить и наказать, столь преднамеренны, злостны и имеют столь разрушительные последствия, что цивилизация не может потерпеть, чтобы их игнорировали, так как она погибнет, если они повторятся». Главный обвинитель от СССР Роман Андреевич Руденко (1907-1981) завершил свою речь знаменательными словами: «Пусть же свершится правосудие!»

Заседания трибунала продолжались до 1 октября 1946 г. Суду были преданы 24 оставшиеся в живых нацистских главаря: Г. Геринг, Р. Гесс, И. фон Риббентроп, Р. Лей, В. Кейтель, Э. Кальтенбруннер, А. Розенберг, X. Франк, В. Фрик, Ю. Штрайхер, В. Функ, Я. Шахт, Г. Крупп, К. Дёниц, Э. Редер, Б. фон Ширах, Ф. Заукель, А. Йодль, Ф. Папен, А. Зейсс-Инкварт, А. Шпеер, К. фон Нейрат, X. Фриче и М. Борман (заочно). Фактически на скамье подсудимых оказался 21 человек, так как Лей покончил жизнь самоубийством, дело Круппа из-за его болезни было приостановлено, а Бормана не удалось арестовать.

Всего состоялось 403 открытых судебных заседания МВТ. Было допрошено 116 свидетелей и 19 подсудимых. Суд изучил несколько тысяч документов, большинство из которых было в свое время составлено или подписано самими подсудимыми. Стенографический отчет процесса составил 16 тыс. страниц. Перед трибуналом вновь прошла омерзительная история национал-социализма от его зарождения до краха. Все собранные факты и свидетельские показания неопровержимо доказывали вину подсудимых.

Согласно обвинительному заключению, им вменялось в вину совершение преступлений против мира путем подготовки и ведения агрессивных войн, военных преступлений и преступлений против человечности. По настоянию советских обвинителей на рассмотрение трибунала был вынесен вопрос о преступности таких организаций Третьего рейха, как имперский кабинет (правительство), руководящий состав нацистской партии, СС, СА, СД, гестапо, генеральный штаб, верховное командование и др. Но представители западных стран полностью с этим списком не согласились.

От имени всего человечества Международный военный трибунал, основываясь на неопровержимых доказательствах, на тысячах документов, на потрясающих свидетельствах, объявил гестапо, СС, СД и руководящий состав нацистской партии преступными организациями. Советский судья в особом мнении заявил несогласие с тем, что суд не квалифицировал подобным же образом деятельность германского имперского правительства, верховного военного командования и генерального штаба.

Международный военный трибунал в Нюрнберге признал преступными не только нацистских главарей, но и методы, которые использовались нацистами: применение рабского труда, злодеяния концлагерей. Трибунал приговорил к смертной казни через повешение 12 человек: Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Кальтенбруннера, Розенберга, Франка, Фрика, Штрайхера, Заукеля, Йодля, Зейс-Инкварта и Бормана (заочно). 3 человека были приговорены к пожизненному заключению: Гесс, Функ и Редер. 2 подсудимых - Ширах и Шпеер - были приговорены к 20 годам; Нейрат - к 15 и Дёниц - к 10 годам тюремного заключения. Суд оправдал (несмотря на протесты советского судьи) главу рейхсбанка Шахта, видного нацистского дипломата фон Папена и ближайшего сотрудника Геббельса Фриче.

Нюрнбергский процесс был первым в истории международным судом над группой преступников, завладевших целым государством и сделавших самое государство орудием чудовищных преступлений. Это был первый в истории человечества суд над агрессорами, над военными преступниками. Он стал важным прецедентом международного права.

Исследователи Нюрнберга отмечают, во-первых, что суд был продиктован не столько местью, сколько помыслами о политическом и нравственном здоровье немецкой нации, ибо через национальное покаяние суд способствовал и национальному примирению немцев. Зло было названо злом, и в Германии стали восстанавливаться разрушенные нацизмом критерии истины и лжи, добра и зла. Во-вторых, суд (как часть политики денацификации и демократизации) способствовал возвращению Германии в сферу европейских демократических традиций. В-третьих, при подготовке и проведении процесса возник ряд коллизий, которые вызвали споры как относительно правомочности четырех держав-победительниц устраивать такой суд, так и о справедливости его приговора. Здесь называются такие, например, факты:

Устав суда был утвержден 8 августа 1945 г. - через два дня после атомной бомбардировки американцами Хиросимы (75 ттыс. мирных жителей погибли мгновенно). Не случайно Герингу даже не предъявили обвинения в бомбардировках Варшавы, Белграда, Роттердама, Лондона и Ковентри;

Довольно кощунственно выглядело то, что люди, ответственные за ГУЛАГ, судили тех, кто был обвинен в ужасах Освенцима, а работу советских представителей в Нюрнберге инспектировал А. Я. Вышинский - кровавый обвинитель на Московских процессах 1930-х гг.;

На момент свершения преступлений, в которых обвинялись подсудимые (против мира, человечности и т. п.) отсутствовал закон, предусматривавший наказание за них, а СССР к тому времени не признал международных конвенций, на которые сослался суд;

Наконец, суд проходил в городе, где американские и английские бомбы почти полностью разрушили церкви, школы, больницы, жилые дома, где голодные люди ютились в подвалах, а под руинами еще лежали трупы погибших.

Но в целом это был справедливый процесс: подсудимых не ограничивали в свободе высказываний, у них были немецкие адвокаты (из их числа каждый четвертый был членом НСДАП), неподтвержденные пункты обвинения снимались с повестки дня. И главное: при вынесении приговоров суд принимал во внимание только те преступления, которые были наказуемы в соответствии с германским уголовным кодексом, а в нем была предусмотрена смертная казнь. Нюрнбергский процесс стал одной из последних и ярких страниц истории антигитлеровской коалиции.

Аналогичные процессы прошли и в других зонах оккупации. Наиболее важное значение имели 12 процессов, проведенных американцами в Нюрнберге в 1946-1948 гг. над руководителями фирм «ИГ Фарбениндустри», Круппа и Флика; над министрами гитлеровского правительства, генералами вермахта, эсэсовцами, врачами концлагерей, нацистскими дипломатами и юристами. Из 177 обвиняемых 36 были приговорены к смертной казни, 35 оправданы; остальные были осуждены к различным (преимущественно небольшим) срокам.

В целом денацификация все-таки стала успехом, потому что главные преступники действительно были исключены из общественной жизни, арестованы и осуждены. Но, как справедливо подчеркивают современные немецкие исследователи (Б. Бонвеч и др.), в смысле внедрения в сознание немцев чувства «соответственности» за преступления и злодеяния Третьего рейха, денацификация не имела такого успеха ни в западных, ни в советской зоне оккупации, хотя «антифашизм» и был там официальной политикой.

Демилитаризация

Союзники рассматривали демилитаризацию как широкий комплекс мер: роспуск всех немецких военных формирований и демобилизация солдат и офицеров; ликвидация всех военных сооружений; демонтаж предприятий военной промышленности; запрет на изготовление оружия и боеприпасов, на строительство самолетов и морских судов; ограничение производства металлов, химикатов, продукции машиностроения; искоренение милитаристских традиций и т. д.

По предложению СССР на Московской сессии Совета министров иностранных дел (март-апрель 1947 г.) было рассмотрено положение дел с демилитаризацией Германии. Министры западных держав признали, что разрушение военных сооружений и демонтаж военных заводов в их зонах производятся медленно. Союзному Контрольному совету была дана директива завершить работы по демилитаризации в кратчайшие сроки.

Но эта директива не была претворена в жизнь. В докладах главнокомандующих четырех зон Контрольному совету о положении дел на 1 декабря 1947 г. подчеркивалось, что в американской зоне из 186 подземных военных заводов, складов и мастерских сохранялось 161. Неразрушенными оставались 162 долговременных фортификационных сооружения. В английской зоне не были уничтожены 158 зенитных установок и 860 долговременных фортификационных сооружений.

В том же докладе отмечалось, что в советской зоне работы по уничтожению немецких военных сооружений, объектов и материалов полностью закончены; что 99,1 % военных объектов, сооружений и материалов уничтожены; что все военные и полувоенные организации распущены, хотя там секретно и сохранялись некоторые подземные военные объекты.

В западных зонах несвоевременно были выполнены и Потсдамские решения, касающиеся запрещения всех видов милитаристской деятельности и организаций. Поэтому на заседаниях СКС, сессиях СМИД советские представители постоянно говорили о фактах «саботажа» согласованных мероприятий по демилитаризации со стороны правительств США, Англии и Франции.

Так, 26 ноября 1945 г. на заседании СКС советский представитель огласил меморандум, в котором сообщалось, что в английской зоне из частей гитлеровского вермахта была сформирована армейская группа «Норд» численностью свыше 100 тыс. человек; что на территории земли Шлезвиг-Гольштейн находилось около миллиона немецких солдат и офицеров, не переведенных на положение военнопленных, и даже занимавшихся военной подготовкой. Английские представители не отрицали этих фактов и обещали Контрольному совету распустить названные части к 31 января 1946 г.

В американской зоне крупные формирования из немецких военнослужащих насчитывали 580 тыс. человек; во французской - до 35 тыс. человек. Западные оккупационные власти продолжали сохранять немецкие военные соединения под видом «промышленной полиции», «рабочих батальонов», «рот охраны», «немецких служебных групп» и т. п. По официальным американским и английским данным численность только «служебных групп» и «рабочих батальонов» в их зонах превышала в середине 1946 г. 150 тыс. человек. Такая политика была продиктована логикой все сильнее разворачивавшейся «холодной войны».

Директива СКС № 39 от 2 октября 1946 г. требовала ликвидации военного потенциала Германии. В советской зоне до 1948 г. было демонтировано более 3 тыс. предприятий. Но в американской и английской зонах было полностью ликвидировано только 7 % военных предприятий, а во французской - лишь 6 %. Большинство оставшихся в целости заводов было переведено на выпуск мирной продукции. Они и легли через несколько лет в основу экономического взлета Западной Германии.

Осуществлялось и научно-техническое разоружение Германии. Американцы в 1946 г. осуществили массовый вывоз ведущих немецких ученых и конструкторов в области атомной физики, самолето- и ракетостроения, химической индустрии, машиностроения, а также ноу-хау немецкой индустрии. Немецкие специалисты получили в лабораториях научных центров и на предприятиях США хорошие должности с хорошими окладами. Этот «принцип пылесоса» для получения немецкого знания в области индустрии и науки использовало и советское руководство: из Восточной Германии в СССР за период 1945-1947 гг. были тайно и насильственно вывезены сотни немецких специалистов, имевших отношение к области вооружений, а также большое количество научного оборудования. Многие из этих специалистов до 1954-1955 гг. работали в секретных центрах под Сухуми, Челябинском и др. над осуществлением атомных проектов СССР.

Критика западных союзников за «саботаж» демилитаризации не мешала советскому руководству тайно использовать немецкий военный потенциал для производства оружия, в том числе атомного: до начала 1950-х г. строго засекреченный комбинат «Висмут», находившийся в советской зоне, был крупнейшим европейским производителем урана.

Но все же главным итогом политики демилитаризации стало то, что Германия к моменту ее раскола в 1949 г. была абсолютно мирной страной - без армии, авиации и флота, без военной промышленности и военных сооружений.

Декартелизация (децентрализация)

Ей подлежали: концерны с числом занятых 10 тыс. человек и больше; крупные банки и предприятия, принадлежавшие военным преступникам. Но в западных зонах принятые СКС акты по декартелизации фактически не были выполнены. Монополистические объединения, распущенные в первые годы оккупации, скоро вновь начали функционировать, иногда даже под прежними названиями. К 1949 г. в Бизоний их насчитывалось около 200. Постепенно были восстановлены и такие одиозные концерны, запятнавшие себя сотрудничеством с нацистами, как концерны Круппа, Маннесмана, Тиссена и др. Возобновили свою работу и крупнейшие банки, которые финансировали преступную политику Гитлера - «Дойче банк», «Коммерц банк» и др.

Решение о декартелизации в западных зонах осталось фактически на бумаге. Дальше некоторой организационной перестройки ряда концернов дело не пошло. Особый комитет министерства обороны США, который изучал итоги декартелизации в Западной Германии, 15 апреля 1949 г. констатировал что «ни одно из гигантских монополистических объединений Германии не пострадало». Ключевые позиции в экономике по-прежнему остались в руках старых немецких хозяев, а в Западную Германию с каждым годом все более широким потоком стал вливаться американский и британский капитал.

Декартелизация подразумевала разукрупнение немецких монополий. Но СВАГ пошла гораздо дальше этого, превратив декартелизацию в национализацию. В 1946 г. в советской зоне был проведен народный референдум, в результате которого был принят закон «О передаче предприятий нацистских преступников народу». Согласно ему «в руки народа» передавалось 9281 предприятие. В их числе были шахты и заводы, принадлежавшие военному преступнику Флику, заводы концерна «ИГ Фарбениндустри» и др. Таким образом, в советской зоне под видом декартелизации было национализировано большинство крупных предприятий, банков и страховых обществ.

В западных зонах, благодаря усилиям коммунистов и социал-демократов, идеи «социализации» и даже «национализации» тоже оказались достаточно популярными. В результате всенародного референдума в земле Гессен в январе 1946 г. 71,9 % принявших участие в голосовании высказались за социализацию основных отраслей тяжелой промышленности. В декабре 1946 г. ландтаг земли Нижняя Саксония проголосовал большинством голосов за национализацию нефтеперерабатывающей промышленности. В августе 1947 г. ландтаг земли Шлезвиг-Гольштейн принял закон о передаче в общественную собственность основных отраслей тяжелой индустрии. Ландтаг земли Северный Рейн - Вестфалия в августе 1948 г. принял закон о национализации угольной промышленности Рура. Но военные губернаторы западных зон проигнорировали эти законы. Ключевые позиции в экономике по-прежнему остались в руках крупного бизнеса.

Демократизация

Ее осуществление было очень сложной задачей. 12 лет нацистского господства сделали свое дело: сознание многих немцев было отравлено расовой идеологией, целое поколение немецкой молодежи было воспитано на принципах «фюрерства».

Весной 1945 г. руководители американских и английских оккупационных войск не верили в готовность немцев к демократическим преобразованиям. Были запрещены все политические партии, все возникшие стихийно антифашистские комитеты. Оккупационные власти назначали бургомистров и достаточно строго следили за их работой. Американцы распустили даже созданный бывшими узниками Дахау комитет «Свободная Германия» и объявили «политический карантин». В политике демократизации, которую проводили западные оккупационные власти, существенные изменения начали происходить лишь осенью 1945 г. Они отчасти были вызваны влиянием советской зоны оккупации, где деятельность антифашистских партий была разрешена еще в июне.

Процедура лицензирования политических партий и объединений была обставлена многими рогатками; далеко не все из них получили право деятельности. Так, в американской зоне не получили лицензии радикальные партии переселенцев и монархистов. Следующим этапом демократизации стали выборы всех уровней власти, они проводились в первой половине 1946 г. Во второй половине 1946 г. последовал этап принятия ландтагами конституций земель (правда, тексты конституций утверждались оккупационными властями). Таким образом, в западных зонах процесс передачи управленческих функций от оккупационных администраций к немецким органам власти шел поэтапно.

Особое место в планах по демократизации занимали главные церковные конфессии Германии - католическая и протестантская. Активная деятельность церкви должна была, по мнению оккупационных властей, способствовать отходу немцев от идеологии нацизма. Не менее важную роль в демократизации Германии должны были сыграть радио, кино и пресса. В кинотеатрах демонстрировались антифашистские фильмы, антивоенная и антифашистская тематика доминировала в радиопередачах, а также на страницах газет и журналов.

После прохождения денацификации в политическую жизнь западных зон возвращаются бывшие гитлеровские юристы, дипломаты. Сложность ситуации заключалась в том, что после провала заговора 20 июля 1944 г/ консервативная и либеральная оппозиция была почти полностью уничтожена. Опираться же на активных антифашистов оккупационные власти западных держав не хотели. И на авансцену политической жизни в западных оккупационных зонах стали выдвигаться политики, которые в 1933-1945 гг. отсиделись на своих виллах.

Среди них практически сразу ключевой фигурой стал бывший обер-бургомистр Кёльна, бывший «рейнский сепаратист» доктор Конрад Аденауэр (1876-1967). Другой видной фигурой стал профессор Вильгельм Репке (1899-1966), который считал ориентацию на Запад главным условием «разумной немецкой политики». В 1947 г. он провозгласил Западную Германию границей «западноатлантического мира», а раскол Германии в условиях холодной войны считал неизбежным.

Демократизация в советской зоне оккупации осуществлялась в соответствии с представлениями Сталина и его окружения о демократии. Еще 20 апреля 1945 г. Сталин подписал директиву Ставки командующим 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами с указанием «создавать немецкие администрации, а в городах ставить бургомистров-немцев». Одним из первых мероприятий стало образование магистратов. Берлинский магистрат был образован 14 мая 1945 г.

Представители групп КПГ были тайно доставлены в советскую оккупационную зону из Москвы, чтобы вместе с Советской Армией формировать немецкие органы управления. Главную роль играла берлинская группа во главе с Вальтером Ульбрихтом (1893-1973); она фактически исполняла функции центрального руководства партии в Германии. Подобные группы были направлены также в Мекленбург и Тюрингию. Эти группы сыграли значительную роль в установлении и укреплении коммунистического господства в советской оккупационной зоне.

В мае-июле 1945 г. во всех городах и селах Восточной Германии были образованы органы местного самоуправления, а осенью уже была сформирована и администрация земель, которая могла (конечно, только по согласованию со СВАГ) издавать распоряжения, имеющие силу закона.

Естественно, что на ключевые посты в органах управления земель и провинций, в чьих руках сосредоточивалось руководство полицией, денацификацией, подбор кадров, а позднее и аграрная реформа, подбирались самые «испытанные антифашисты» - члены КПГ. Но все же ряд органов управления, созданных в июле 1945 г., возглавляли и социал-демократы, и либералы. Например, в Тюрингии из 11 обер-бургомистров двое были коммунистами, трое - социал-демократами, двое - членами либерально-демократической партии, а четверо - беспартийными.

СВАГ уже 10 июня 1945 г. приказом № 2 разрешила деятельность политических партий, организаций и профсоюзов. В западных зонах это произошло несколькими месяцами позже. Возникает вопрос, на который и сегодня нет однозначного ответа: почему торопилась Москва и не торопился Запад? Но в любом случае очевидно, что коммунисты во главе с Вильгельмом Пиком хорошо знали о готовящемся приказе № 2, так как на следующий же день, 11 июня 1945 г., КПГ обратилась с развернутым и хорошо продуманным воззванием (оно было подготовлено за несколько дней до этого в Москве) к немецкому народу. Этим воззванием КПГ конституировалась в качестве первой немецкой партии.

15 июня 1945 г. о своем воссоздании заявила и Социал-демократическая партия Германии. Инициаторами ее возрождения выступило несколько групп берлинских подпольщиков, которые еще в мае 1945 г. установили между собой контакт и основали учредительный орган, конституировавшийся теперь как Центральный комитет СДПГ. В него вошли функционеры - Отто Гротеволь (1894-1964), Макс Фехнер (1892-1973) и др., - которые не принадлежали до 1933 г. к высшей партийной иерархии.

Аномальные зоны На нашей планете есть несколько загадочных зон, привлекающих пристальное внимание исследователей. Ученые полагают, что существует Пояс дьявола, который охватывает Землю: Бермудский треугольник, гибралтарский клин, афганская аномальная зона, гавайская