Прокимен, чтение евангелия. Евангельские воскресные чтения, вводящие нас во дни великого поста
Лучше понять Евангелие на воскресной Литургии можно, если разобраться в нем заранее. 23 декабря в храмах будет читаться история о десяти прокаженных, исцеленных Христом. Лишь один из них вернулся поблагодарить Спасителя. Эти же слова читаются на благодарственном молебне.
Исцеление Христом десяти прокаженных. Гравюра к Библии Пискатора
Евангелие от Луки (7-11:19):
«Идя в Иерусалим, Он проходил между Самариею и Галилеею. И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали и громким голосом говорили: Иисус Наставник! помилуй нас. Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились. Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога, и пал ниц к ногам Его, благодаря Его; и это был Самарянин. Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? где же девять? как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника? И сказал ему: встань, иди; вера твоя спасла тебя"».
Протоиерей Георгий КЛИМОВ, настоятель храма Живоначальной Троицы на Пятницком кладбище (Москва)
Сегодняшнее евангельское чтение положено читать на богослужении, посвященном благодарению, когда мы, желая за что-то Бога поблагодарить, заказываем благодарственный молебен. Самое главное богослужение Православной церкви, Евхаристия, также переводится как благодарение. Почему же Богу так важна наша благодарность? И как она связана с верой?
Евангелие говорит нам о десяти прокаженных, причем почему-то подчеркивается, что девять из них был иудеями (правоверными, на наш язык), а один -- самарянин (не имеющий истинной веры). Обычно иудеи с самарянами не сообщались, презирали их, но тут общая беда объединила их вместе, как это бывает в жизни. Они вместе встретили Господа и вместе сказали: Иисусе, Наставниче, помилуй нас! Христос не дает прямого ответа, как в других случаях исцеления, не спрашивает о том, верят ли они и как они верят, а посылает показаться священникам. Опять все вместе они идут и на пути понимают, что исцелены. Произошло чудо. И вот тут происходит разделение: девять иудеев идут дальше, и только самарянин вдруг возвращается и славит Бога. Зачем он вернулся, ведь Христос Сам послал его показаться священникам? Что с ним случилось? И чего не случилось с девятью правоверными иудеями?
Иудеи, даже прокаженные, считали себя людьми «правильными». Выслушав от Господа повеление показаться священникам, они послушно пошли. Наверное, они не меньше самарянина обрадовались исцелению. Но, исполняя то, что сказал Господь, они совершенно искренне решили, что сделали все, что нужно. Воспитанные в традиции закона, они были уверены, что для спасения достаточно лишь его точного исполнения. Соответственно, и исполняя дела закона, добрые дела, творя посты и молитвы, они вправе рассчитывать, что Бог в ответ на это не просто может их спасти, Он обязан их спасти! Девять прокаженных страдали, терпели болезнь, изгнание, суровую жизнь, они молились, может быть, даже что-то обещали Богу за свое исцеление, и вот Бог пришел и исцелил их. Закон исполнен, они с Богом квиты. Они больше ничего Богу не должны.
Сегодняшнее Евангелие показывает, чем такой ветхозаветный расчет страшен для всякого верующего человека: из этих отношений нельзя прийти к любви, а без любви к Богу, без принятия Его любви нам спастись невозможно. Христос пришел в мир как Любовь, которая выше закона, но именно милующую любовь не принял иудейский мир. Нет в нем места и для благодарности, через которую любовь проявляется.
В отношениях расчета мы ставим себя с Господом на один уровень, считаем, что вправе «торговаться» с Ним, надеемся «расплатиться» «делами». Но спасаемся мы не делами, а любовью и милостью Божией. Сами наши «добрые дела», добрые движения в сердце не происходят без Его милости, благодати, которая смягчает наши сердца. Но в отношениях расчета невозможно принять Божию милость, потому что ответить на милость можно только любовью. Благодарность как проявление любви -- единственное, что мы можем сами Господу, Всемогущему и Вседостаточному, дать. Вера и благодарность -- также единственное «дело», которое может быть спасительным для нас, потому что вера вместе с благодарностью и есть любовь.
И вот оказалось, что только самарянин это понял. Он не был «исполнитель правил», не считал, что у него есть дела и заслуги, потому что иногда можно и болезнь, и страдание счесть «заслугой» перед Богом; его страдание, а потом и радость исцеления не отдалили его от Бога, как это часто бывает в жизни, когда Бог уже становится «не нужен», раз все хорошо. И потому его сердце смогло воспринять исцеление как дар, как милость Божию, не смутиться ей, а обрадоваться, побежать обратно, не дойдя и до священников, упасть перед Богом от радости встречи с Ним.
И эта встреча с Богом – еще один важный момент в разговоре о благодарности. Казалось бы, уже встретились, когда самарянин еще был прокаженным. Как встретились с Господом и девять иудеев. Все поверили в то, что Господь им поможет. И все получили исцеление. Но только вернувшемуся и поблагодарившему Его самарянину Господь сказал: «Вера твоя спасла тебя». Спасла от проказы? Но и девять других от нее исцелилось. По толкованию преподобного Ефрема Сирина Господь говорит о спасении для Жизни Вечной, то есть об исцелении от духовной проказы, которая спадает, как чешуя, и человек прозревая, становится способен к восприятию высшего мира. Чудо исцеления, в котором самарянин участвует своей верой и благодарением, открывает ему жизнь духовную, и потому он действительно встречает Господа, своего Спасителя. А если вера не рождает благодарность, она или слабая, или неправильная, как вера девяти прокаженных. Такая вера не приводит к Богу.
И потому, читая этот отрывок Евангельского текста, мы можем спросить себя: верующие ли мы на самом деле? Если в нас нет чувства благодарения Богу, наша вера мертва и мы пока что еще в группе этих девяти прокаженных, которые забыли о Боге, как только получили просимое.
Нельзя заставить благодарить. Но если мы внимательно посмотрим на нашу жизнь, мы увидим в ней очень многое, за что можно поблагодарить Господа. А когда мы благодарим, наше сердце меняется. Становится более милующим, зрячим, начинает видеть грех как то, что причиняет мне духовную проказу. Из состояния благодарения человек и на ближних начинает смотреть как на страдающих этой духовной проказой, начинает жалеть их, а не осуждать.
Архиепископ Аверкий (Таушев). Четвероевангелие. Беседа о 10 прокаженных:
Это чудо Господь совершил во время последнего Своего путешествия из Галилеи в Иерусалим на последний праздник Пасхи, когда Он был распят. Прокаженные целой группой в 10 человек «остановились вдали», ибо закон запрещал им приближаться к здоровым людям, и громким голосом умоляли Господа помиловать их. Господь повелел им идти и показаться священникам. Это значило, что Он Своею чудотворную силою исцеляет от болезни, ибо посылает их к священникам для того, чтобы они, согласно требованию закона освидетельствовали исцеление от проказы, причем приносилась жертва и давалось позволение жить в обществе. Покорность прокаженных слову Господа - идти на освидетельствование к священникам - указывает на их живую веру. И они действительно по дороге заметили, что болезнь их оставила. Получивши исцеление, они, однако, как это часто бывает, забыли о Виновнике своей радости, и только один из них, Самарянин, возвратился к Господу, чтобы поблагодарить Его за исцеление. Этот случай показывает, что хотя Иудеи и презирали Самарян, последние оказывались иногда выше их. Господь со скорбью и кротким упреком спросил: «Не десять ли очистились? где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме этого иноплеменника?»Эти девять - живой пример человеческой неблагодарности Благодателю Богу.
Петр, встав, побежал ко гробу и, наклонившись, увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему. В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус; и разговаривали между собою о всех сих событиях. И когда они разговаривали и рассуждали между собою, и Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними. Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его. Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего вы печальны? Один из них, именем Клеопа, сказал Ему в ответ: неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни? И сказал им: о чем? Они сказали Ему: что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом; как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его. А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля; но со всем тем, уже третий день ныне, как это произошло. Но и некоторые женщины из наших изумили нас: они были рано у гроба и не нашли тела Его и, придя, сказывали, что они видели и явление Ангелов, которые говорят, что Он жив. И пошли некоторые из наших ко гробу и нашли так, как и женщины говорили, но Его не видели. Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании. И приблизились они к тому селению, в которое шли; и Он показывал им вид, что хочет идти далее. Но они удерживали Его, говоря: останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру. И Он вошел и остался с ними. И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них. И они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? И, встав в тот же час, возвратились в Иерусалим и нашли вместе одиннадцать Апостолов и бывших с ними, которые говорили, что Господь истинно воскрес и явился Симону. И они рассказывали о происшедшем на пути, и как Он был узнан ими в преломлении хлеба (Лк. 24, 12-35).
Еще в конце четвертого воскресного Евангелия упоминалось об апостоле Петре, что он – после рассказа мироносиц об опустевшем Гробе и явлении ангелов, говоривших о Воскресении Христовом, – побежал ко Гробу ... Да и мог ли этот пламенный ученик, после такого рассказа женщин, спокойно оставаться среди неповеривших людей?! Никак! Пусть другие думают, что хотят; но он о них и не думает: ему только думается о Христе! Гроб пуст... Куда же Он делся? Конечно, ни о какой краже мертвого тела и мысли у него не было. Да и зачем? Чтобы лишний раз убедиться, что Христос мертв?.. Но факт остается несомненным: гроб пуст! Может быть, что мироносицы и видели ангелов? Пусть их речи о виденном показались другим «пустыми» ... Но важнее, что-гроб-то пуст!.. Пуст!.. Что такое?! И горячий Петр вскакивает и бежит туда... За ним и любимый Иоанн... А тут еще мучают мысли... Отрекся... трижды... с клятвами... Но об этом будет подробно говориться в седьмом Евангелии.
А сейчас мы обратимся к явлению Воскресшего Господа эммаусским путникам.
Эммаус – это небольшие селение, к западу от Иерусалима, на расстоянии шестидесяти стадий, то есть около двенадцати верст на два – два с половиной часа пути. Путешественники, очевидно, хорошо знали эти места, если указывали расстояние: вероятно, они жили около этих мест; и шли домой...
Далее и совершается чудо явления... Но мы сначала вдумаемся в душевное настроение путешественников... Нас не может не приводить в недоумение это самое путешествие. В самом деле. Допустим, умер Христос... Но ведь им уже совершенно известно было, что некоторые женщины... были рано у гроба; что они там уже не нашли тела Иисуса; и будто они видели ангелов, и те говорят, что Он – жив (Лк. 24, 22-23). И это подтвердили некоторые из наших , то есть из учеников Христовых... Но Его не видели (Лк. 24, 24)... Конечно, не из двенадцати, а из семидесяти, – идут домой из Иерусалима, где происходили такие чрезвычайные события!
Казалось: им ни о чем бы не стоило и помышлять, ни о пути куда-то, а выяснять: что же случилось? куда делось тело? да ведь и женщины – имеют же здравый ум, а они говорят, что видели ангелов? А эти путники идут по направлению к Эммаусу... Как это объяснить? почему – такое равнодушие?.. Ну, пусть не полное равнодушие: вот они идут и разговаривают об Иисусе... Но все же странно, что они ушли из Иерусалима! Ну, хотя бы пошли убедиться ко Гробу, что Его там нет... А они уходят... Сказать: разочарование?.. Но разговаривают...
И можно предположить: не был ли тут страх? Ведь и одиннадцать разбежались ночью..., И они сидели при затворенных и даже запертых дверях, хотя и собрались все (Ин. 20, 19) ... И это понятно нам: Иисуса арестовали и распяли... Теперь враги могут преследовать и учеников Его? Ведь и служанка Каиафы говорила о Петре: ...и этот был с Иисусом Назореем (Мф. 26, 71).
Знает тем более начальство... И Петр, сам Петр твердый отрекался пред всеми с клятвой: ...не знаю: что ты говоришь? (Мф. 26, 70)... Что же тогда думать о других? А он на вечере говорил: готов и в темницу, и даже на смерть за Него (Мф. 26, 35). Так и другие говорили.
А когда пришли женщины и рассказали о виденном, им не только не верят, но даже и не двигаются с места... Это тоже удивительно. Чего же требовать от семидесяти, если и главные, одиннадцать, сидят в страхе при запертых дверях?
Только двое не вытерпели – Петр и Иоанн, – тотчас побежали ко Гробу... А эти – пошли из Иерусалима. Куда? Неизвестно... По направлению в Эммаус. Подальше от опасного теперь города... Кто же они? Кто эти двое?
Один из них некто Клеопа... Он назван по имени... Не будем разбирать: какой Клеопа? Кто он? Право, это не существенно для нас. Но зачем же упомянуто о нем? В подобных случаях всегда называют свидетелей события, очевидцев. А другой, – так твердо держит предание, – был сам евангелист Лука. Да ему и не было нужды говорить о себе: кто же мог знать все подробности этого явления, кроме их двух? Никто! Правда, они потом рассказывали о происшедшем на пути, и как Он был узнан ими в преломлении хлеба (Лк. 24, 35) – десяти апостолам (Фомы не было тогда); но ни Матфей, ни Иоанн не записали этого рассказа их: очевидно, предоставили это самим очевидцам... А Лука, и по смирению, не назвал своего имени... Он и в Деяниях не упоминает о себе, – хотя и говорит: мы.
Может быть, интересно кому-нибудь: почему Воскресший явился сначала – не одиннадцати апостолам, а женщинам, эммаусским путникам? Женщины достойны были этого: они ночью идут ко Гробу; они ароматы приготовили для помазания; Магдалина плачет у гроба; такова – горячая любовь! Главное же: они должны были подготовить апостолов своими рассказами...
А почему явился эммаусцам? Мироносицам не верили: женщины! Доверчивые! А тут мужи, притом сомневающиеся: им можно доверять! Новая подготовка.
Теперь возвратимся к явлению. Идут двое... Догоняет их Христос... Они Его не узнают. Как это возможно? Мир иной существует и по иным законам: потому он и называется «иным», «другим»; говорим: «тот мир», «сверхъестественный», «небесный» ... Потому умному человеку не нужно даже спрашивать... «Там» все – иное...
Важно, что Воскресший пожелал скрыть Себя сначала... Да иначе они устрашились бы... Нужно и их подготовить... Приблизившись, пошел с ними... Догнал... Вероятно, двое шли медленно; так что Спутнику можно было догнать их... И, догоняя, Иисус мог слышать: о чем они говорят? и голос их – печальный.
На пути часто одни пристают к другим и заговаривают. О чем? – спрашивает Он. О Иисусе Назарянине! – Не называют Его Христом, то есть Помазанником Божиим: прежде, до смерти, могли бы назвать Его так; а теперь все мессианские надежды на Него рухнули: распят! умер! Удивляются, что Он, будто пришелец, не знает о случившемся в последние три дня... Все знают...
А они – двое и другие многие – надеялись было, что Он есть Избавитель Израиля... Но вот уже третий день ныне, как это произошло , то есть смерть Его... Напрасные ожидания... Вот только некоторые женщины и некоторые из наших... В этих словах таится еще какая-то надежда... на что-то... И Господь заговаривает с ними.
С другими нечего и заговаривать, если они не хотят истины, не ищут ее искренно... Сам Господь учил: не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями... (Мф. 7, 6). А тут почва была еще мягкая: и не верят, и чего-то ждут! С такими следует заговаривать...
Что же воскресший Спутник? Сначала – упрекает идущих!.. О, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки!
И действительно: неразумны такие люди! И Фому упрекнул потом Господь за это же... Да и мы – такими же бываем... Раз в Писании что-либо сказано, нужно сразу бы принимать; а мы «медлим».
Не похвально это... Вот Иоанн – иной был: увидел и уверовал (Ин. 20, 8). А Петр – ушел, лишь дивяся (Лк. 24, 12). ...И Воскресший стал приводить им Писание, начав от Моисея и из всех пророков, что так и надлежало пострадать Христу, а потом и войти в славу Свою (Лк. 24, 26 – 27).
Какую славу? От чего Он пришел избавить Израиля? Евреи вообще ждали политического освобождения, а не духовного; такого мнения держались и апостолы; например, Саломия, мать Иакова и Иоанна, просила Христа: сесть... одному по правую сторону, а другому по левую, в славе Твоей (Мк. 10, 35; Мф. 20, 21). И вообще они, как мы видели это прежде, не понимали: что значит – воскреснуть? Поэтому и Христос говорит теперь не о воскресении, а вообще о славе Своей .
И притом Он называет Себя Христом (помазанником, Мессией); а путники только Иисусом Назарянином. На эти разговоры понадобилось времени не мало.
В это время они незаметно подошли к Эммаусу. ...День уже склонился к вечеру, – например, часам к четырем. Значит, из Иерусалима вышли часов в одиннадцать-двенадцать, да два – два с половиной часа были в пути... Путник показывал им вид, что хочет идти далее.
Но, когда Он говорил им на дороге и когда изъяснял им Писание , – у них уже горело... сердце; и они, естественно, хотели провести с Ним и вечер, и говорить, – точнее, слушать Его – хоть целую ночь! Но не сказали Ему истинной причины, а сказали: уж поздно, вечер! – Стеснялись!
Подали ужин... По-видимому, дом этот был сельская гостиничка, а не принадлежал кому-нибудь из них...
И тут совершилось непостижимое чудо. По еврейским обычаям, старший берет хлеб, благословляет его, а потом разламывает и дает прочим... Так делал и Христос с апостолами... Так сделал и теперь... Казалось, ничего особенного Он не сделал и ничего не сказал. Но тогда открылись у них глаза. А все это время, с самой первой встречи, глаза их были удержаны, так что они не узнали Его. Как это? Что это значит: удержаны, открылись? Все в мире (даже и естественном, а тем более – сверхъестественном) познается опытом. И кто из нас этого опыта не имел, Тому никакие слова не помогут... Не будем и любопытствовать напрасно. Но так было! Духовное познается духовно (1 Кор. 2, 13-15). ...Они узнали Его; но Он стал невидим для них! Чудо есть чудо! Явление Воскресшего было!
Что же далее? – хочется нам спросить. Пораженные явлением, они забыли все: и ужин, и самый Эммаус, куда шли, и опасный Иерусалим, если только они его боялись, и позднее время, и усталость. И, вставши тотчас, немедленно пошли, – нет, не пошли, а почти бежали, – обратно; и нашли вместе одиннадцать , – собственно, уже десять: Фомы не было; и бывших с ними. Кого это? Не написано в Евангелии... Может быть, и жен мироносиц? Может быть, еще кого? Но те уже говорили сами, что Господь истинно воскрес! И что Он явился Симону . А эммаусцы рассказали о явлении Христа им.
О явлении Симону Петру – нигде больше не упоминается, кроме как у апостола Павла (1 Кор. 15, 5). Нужно думать: Господь хотел утешить его в отречении. Но он, по смирению, не хотел, чтобы о нем упоминали; и только Иоанн, по смерти его, сообщил о ловле на море Тивериадском, после которого Симон был возвращен в лик апостолов.
«ХРИСТОС ВОСКРЕС! ВОИСТИНУ ВОСКРЕС!»
Особо следует сказать о своеобразном и довольно небольшом по протяженности круге Евангельских чтений на воскресных Утренях. Если на Литургии в воскресный день Апостольское и Евангельское чтения, взятые из самых разных глав Евангелий и Апостола, напрямую никак не связаны с пасхальной темой Воскресения, то именно Евангельские чтения на воскресной Утрене (чаще всего она совершается в составе Всенощного бдения в субботу вечером накануне воскресенья) сообщают богослужению пасхальный воскресный смысл. Последние главы четырех Евангелий (Мф. 28; Мк. 16; Лк. 24; Ин. 20 – 21), в которых говорится о явлениях ученикам воскресшего Господа, распределены на несколько законченных эпизодов. Они по очереди читаются во время каждой очередной воскресной Утрени. Немедленно после такого чтения, как будто вновь и вновь увидев собственными глазами то, о чем говорится в этих рассказах, Церковь поет воскресную песнь:
«Воскресение Христово видевше (т.е. увидев Воскресение Христово), поклонимся Святому Господу Иисусу...»
Так как в самих Евангелиях подобных свидетельств сравнительно немного (лишь по одной заключительной главе в Синоптических Евангелиях и две последние в Ин.), то неудивительно, что и круг воскресных Евангельских чтений на Утрене сравнительно небольшой. Он состоит из одиннадцати отрывков (зачал), счет которых начинается по Пятидесятнице и повторяется по кругу несколько раз в год:
Евангелие 1-е воскресное: Мф. 28, 16-20;
2-е: Мк. 16, 1-8;
3-е: Мк. 16, 9-20;
4-е: Лк. 24, 1-12;
5-е: Лк. 24, 12-35;
6-е: Лк. 24, 36-53;
7-е: Ин. 20, 1-10;
8-е: Ин. 20, 11-18;
9-е: Ин. 20, 19-31;
10-е: Ин. 21, 1-14;
11-е: Ин. 21, 15-25.
Чтения пред и по Рождестве Христовом, Богоявлении и Воздвижении
Наконец, для полноты картины упомянем и тот факт, что ряд Великих праздников (Рождество Христово, Богоявление и Воздвижение Креста Господня) определяют чтения в предшествующее 1160 и последующее воскресенья, независимо от их нумерации по Пятидесятнице. Понятно, что тематика чтений связана с ожидаемым или уже наступившим праздником. Например, в неделю (т.е. воскресенье) по Воздвижении полагается читать Апостольское и Евангельское чтения, в которых так или иначе говорится о Кресте: Гал. 2, 16-20 и Мк. 8, 34 – 9, 1.
«Диалог» Апостола и Евангелия
В заключение отметим, что сочетания двух разных отрывков из Апостола и Евангелия на Литургии в тот или иной праздник или день года (в неподвижном праздничном круге или в подвижном круге рядовых чтений) зачастую являют собой результаты удивительно тонкой и вдумчивой работы тех, кто в древности трудился над определением тех или иных чтений. Это сочетание смыслов Апостола и Евангелия, не всегда очевидное, но тем более ценное, становится специфической пищей для размышлений накануне или в сам день, когда совершается данная Литургия с данными чтениями.
Попробуйте сами определить смысловую связь между Апостолом и Евангелием, например, в неделю 8-ю по Пятидесятнице (1 Кор. 1, 10-18 и Мф. 14, 14-22), в неделю 18-ю по Пятидесятнице (2 Кор. 9, 6-11 и Лк. 5, 1-11) или в Вербное воскресенье (Флп. 4, 4-9 и Ин. 12, 1-18).
На этих и других примерах, а главное, вслушиваясь в Священное Писание Нового Завета, когда оно читается на богослужении в Церкви, можно убедиться, насколько неиссякаемым и живым источником богословия и веры остается Слово Божие. Оно звучит в собрании Церкви, одновременно и отвечая обстановке богослужебной величавости (после пения торжественного «Аллилуйа», колокольного звона, каждения и при возжженных свечах), и наподобие чуткого нервного центра с помощью тончайших нитей смысла перекликаясь с сердцами и умами людей Церкви.
Когда она говорили о сем, Сам Иисус стал посреди них и сказал им: мир вам. Они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа. Но Он сказал им: что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня. И, сказав это, показал им руки и ноги. Когда же они от радости еще не верили и дивились, Он сказал им: есть ли у вас здесь какая пища? Они подали Ему часть печеной рыбы и сотового меда. И, взяв, ел пред ними. И сказал им: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний. И сказал им: так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Вы же свидетели сему. И Я пошлю обетование Отца Моего на вас; вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше. И вывел их вон из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их. И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо. Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостью. И пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога. Аминь. (Лк. 24, 36-53).
В нынешнем евангельском зачале апостол Лука рассказывает о первом явлении воскресшего Господа главным апостолам, но уже без Иуды и на этот разбез Фомы. Зато с десятью оставшимися были и другие близкие. Кто? не сказано; но о них евангелист Лука выразился – бывшие с ними (Лк. 24, 33). Он назвал учеников одиннадцать : с Фомою и было их одиннадцать. Прежде, с Иудой, называли апостолов двенадцать : это было наименование главных, первых учеников Христовых. А после Господь доизбрал еще и других семьдесят (Лк. 10, 1).
Это была другая группа, меньшая, – которая занимала второе место, как главные двенадцать не оставляли никогда Господа; лишь иногда Сам Господь выделял еще из них трех, наиболее доверенных и близких: Петра, Иакова и Иоанна. На этот раз были десять главных учеников, и еще некоторые, бывшие с ними... Может быть, кто-либо из семидесяти? Не будем гадать об этом.
К ним подошли и эммаусские путники.
Это уже было поздним вечером... К этому времени успели прийти и из Эммауса. Все в возбужденном, приподнятом настроении делились вестью: Господь истинно воскрес, хотя большинство из них, – кроме мироносиц, – не видели Его... Вот только упомянуто было имя Симона, то есть Петра, что и ему явился Христос (Лк. 24, 34).
Как было это явление, когда, где, – не сказано в Евангелиях ни слова. Обыкновенно же о Петре много говорится; потому что он, по свойству своего пылкого характера, часто выступал – или от себя, или от имени прочих апостолов. Это умолчание о Петре, – по-еврейскому его назвали Симон, а Христос за веру его дал ему имя «Ки́фа», – по-гречески «Петр», что значит «камень», то есть твердый, как камень (ср.: Мф. 16, 18; Ин. 1, 42; 1 Кор. 3, 22; 9, 5; 15, 5; Гал. 2, 9). Удивительно! В прошлый раз мы уже говорили, что Петра мучило отречение его от любимого Господа... И, чтобы он не впал в малодушие, уныние, Христос явился ему для утешения... Возможно это. Но он еще не введен был снова в лик апостолов...
Об отречении его, конечно, знали... И, может быть, – от него самого. А о возвращении в лик апостолов – не видели и не слышали: а это нужно было совершить при свидетелях; ибо он отрекался пред несколькими людьми на дворе у Каиафы; и отрекся трижды; и еще – с клятвою... О Боже! Какой ужас! Какой позор!.. А еще обещал – идти за Христом на смерть!.. Правда, он горько плакал потом. Но это уже не могло исправить преступления его... Нет, нет, не могло! Да и плакал-то он – без свидетелей; по страху... Может быть, в первый же день рассказал друзьям об этом позоре и трусости; и от этого не стало легче на сердце... Предатель... Изменник. Отрекся... Ой-ой! Кто и что могло умирить его горькую душу?
Женщины говорят: Гроб пустой. Как? И что?.. Говорят: ангелов видели?.. Срывается и бежит с Иоанном... Уже не молодой, – а бежит... Иоанн – молодой... Обгоняет... Петр у гроба догоняет...
Сразу бросается в гроб. Действительно пуст... А пелены... А головной плат лежит особо. Да еще и свит, сложен... Странно... Непостижимо... А Самого не видали. Ученики печально возвращаются назад...
Может быть, рад был Иоанн: он, сказано, увидел и уверовал (Ин. 20, 8). Но то писал Иоанн не тогда, а – много лет спустя... Тогда же он молчит... А сказать Петру: «я верую» – неубедительно. А Петр шел печально..., Да он уже теперь не «Петр»: какой он «камень» ?.. Испугался архиерейской служанки. Ой-ой! Изменник, изменник!.. Клялся, что и не знает Этого Человека!.. Ой-ой! Даже вспомнить об этом – страшно... Никакими слезами не обмыть!.. Говорят, что видели ангелов... Да ему- то, Симону, что от этого? Им Он, может быть, и явился... Но не ему! Он – отверженный... отрекся же... И теперь Христос исключит или уже исключил его из учеников... Ведь они не отреклись... Ну, разбежались... Но не отреклись же... Ой-ой! Как мучительно... Стоит ли жить после этого? Ведь Он говорил еще раньше: Симон, Симон . (Не «Петром» меня уж тогда называл.) Сатана просил сеять, как пшеницу. Знал уже Он!.. А другие слова – утешительные: Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя , – не утешали Симона... Увы! оскудела, оскудела... Отрекся же! Трижды... С клятвой... Ой-ой! Какой ужас!..
Вот, может быть, такие чувства Симон испытывал все эти три дня... Такие муки обуревали душу его... Мучила совесть... Вспоминались прежние горячие, самоуверенные обещания в преданности до смерти... А тут еще сатана разжигал сердце своими нашествиями о предательстве... об ошибке, что ученики только теперь поняли, что Он – не то, не то, что они хотели видеть в Нем... Ой-ой!.. Лучше не думать об этом... Еще мучительнее!.. Лучше бы не быть... О! как ужасно...
И вот Христос Господь явился несчастной душе... И как-нибудь утешил ее. Но бывший апостол уже не смеет теперь, как это бывало прежде, говорить... Не скрыл от прочих о явлении. Но молчит... Зато для прочих это явление Симону было очень важным... До сих пор женщины «что-то там» рассказывали... Да ведь им нельзя доверять... А тут «сам» Петр видел... сомневаться уж нельзя...
И вдруг ученики из Эммауса... О том же теперь рассказывают. Ну, Петр почему-то молчит... А эти радостно рассказывают: двое сами видели: и как они шли с Ним вместе на пути; и как Он говорил им... Много говорил... Сердце их горело... Намеренно оставили Его ужинать... Он стал преломлять хлеб... И... у них открылись глаза. Христос! Христос! Христос!.. Вдруг Он стал невидим...
Была вечерняя трапеза... Уже собрали со стола: иначе как бы кто мог спрашивать: ...есть ли у вас здесь (то есть не только на столе, а вообще – в доме) какая пища? Продолжают говорить... Молчит лишь Симон...
Вдруг Сам Иисус стал посреди их . Мир вам! – сказал Он... А они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа. И как не смутиться. Всякий бы смутился... Пусть и женщины говорили... И Симону являлся...
И вот сидят здесь эммаусские свидетели... А когда Он Сам явился, нельзя было не смутиться и не испугаться... Не о врагах тут идет речь: о них забыли в это время... Ни о чем не додумались, как только о Явившемся. Смутились, испугались!
Его первое слово: мир вам , – не успело успокоить их. Господь это видел... Их мысли прозрел... Да и не так это трудно было. Что смущаетесь? Для чего такие мысли входят в сердца ваши? Вот Мои руки и ноги... Это – Я! Осяжите Меня! Рассмотрите! Думаете, что Я – дух, призрак? Но дух ни плоти, ни костей не имеет... А у Меня, видите, это есть... И – о, снисхождение! – Сам показывает присутствующим Свои руки и ноги, с язвами от распятия! Он! Он! Он!
И вдруг они изменились... Радость! Восторг! От радости еще не верят, дивятся.
Тогда Он хочет еще сильнее утвердить, уверить восторженных учеников, – хотя они уже не просят этого... Видят... Видят руки и ноги с язвами. Он спрашивает: есть ли у вас здесь какая пища? Ему приносят и подают часть печеной рыбы и сотового меда. И он ест пред ними...
О! не спрашивайте: куда же идет пища? Пред фактом Воскресения из мертвых – все прочее меркнет... Если Он мог воскреснуть, то о пище ли спрашивать? Замолкни, маленький ум.
И не торопится Господь... Не исчезает... Вот и руки и ноги Его... И ел. И теперь говорит... И притом так убедительно: от Писаний говорит... От закона Моисеева... Из пророков. Из псалмов! Он и прежде говорил и о всех страданиях и убиении, и Воскресении, но они ничего из этого не поняли; слова сии были для них сокровенны; и они не уразумели сказанного (Лк. 18, 31-34).
А теперь Он отверзает им ум к уразумению Писаний (Лк. 24, 45)!
Не будем очень долго размышлять: что значит «отверзать ум». Если кто, хоть сколько-нибудь, это испытывал, тому это совершенно очевидно, как всякий факт. Да и в мире земном: как можно что- либо понять, если не испытал? Например, как слепому объяснить, что такое белый цвет? Что такое – сладкое, горькое, если мы не испытывали? Тщетные усилия! А вот откройте слепому глаза, увидит и поймет! Оставим же это!
Для учеников, у которых ум был открыт теперь, все стало ясным. И мы это испытывали не раз... Да! испытывали!
Ведь вы же – свидетели сему. В Писаниях предсказывалось только, а теперь они – очевидцы... Что же может быть убедительнее?!
В конце Своей беседы Господь говорит: и Я пошлю обетование Отца Моего на вас. Какое обетование? То! о котором Он говорил апостолам на Тайной вечере: когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне. А также и вы будете свидетельствовать о Мне; потому, что вы – сначала со Мною (Ин. 15, 26-27). Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел (к Отцу); ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам (Ин. 16, 7).
Вот какое было дано обетование: о Духе Святом! О благодати! Об Утешителе! И все христианство на этом стоит: на благодати Святого Духа... Этого Воскресший велел ждать в городе Иерусалиме, доколе они не облекутся силою свыше . Это было сказано уже пред вознесением. А через десять дней была Пятидесятница, сошествие Святого Духа...
Через сорок дней Господь вывел учеников вон из города , по направлению к Вифании; подняв руки Свои, благословил их. И, когда благословлял, стал отдаляться от них и возноситься на небо.
Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостию . И до Пятидесятницы пребывали в храме.
Но об этом тот же апостол Лука пишет уже в Деяниях. А мы говорим:
«ХРИСТОС ВОСКРЕС! ВОИСТИНУ ВОСКРЕС!»
Вруке Христа Живого почти на всех иконах - свиток Писания: Господь, Господин истории, Агнец закланный, распятый и воскресший - Он единственный, Кто может открыть все печати, потому что Он в нас и мы в Нём. В свете Пасхальном наше прочтение жизни должно всё более и более освещаться чтением Писания. Господь хочет « открыть наш ум к уразумению » событий, даровать нам способность видеть Его живое присутствие во всякой нашей смерти, потому что смерть побеждена Им. « Не бойся, Я был мертв, но вот, Я жив во веки веков »(Откр. 1:17-18).
В книге Неемии рассказывается, что после возвращения из 70-летнего Вавилонского плена богоизбранного народа священник Ездра читает Писание, забытое за годы изгнания. И все от восхода солнца до полудня внимают ему со слезами, в которых радость обретения Закона Божия смешана с печалью о их неверности, послужившей причиной этого плена после долгого периода разделений, предательств и бесполезных компромиссов с амбициозным язычеством.
О, если бы сегодня наш народ после своего не менее продолжительного и не менее страшного плена мог вернуться к слушанию слова жизни! Однако всё делается, чтобы лишить его этой возможности не только физически, но самое главное - сделать неспособным к восприятию высшей правды. А нам, христианам, дано, по милости Божией, стоять в храмах и слушать, как бы за всех, благовествование Евангелия. Мы слушаем это слово со смирением и благодарностью к Тому, Кто обращается лично к каждому из нас. Поистине мы должны слушать Евангелие, как если бы Сам Господь присутствовал здесь и говорил с нами. Пусть не скажет никто: блаженны, кто мог видеть Его. Потому что многие из тех, кто видел Его, участвовали в Его распятии, а многие из тех, кто не видел, уверовали в Него. Те же самые слова, которые исходили из уст Господа, запечатлены письменно, чтобы сохраниться для нас.
Возможно ли любить кого то, не зная его? Посвящать каждый день, хотя бы немного времени, чтению Евангелия с молитвой, значит начать постепенно познавать и видеть Христа, подобно тому как видели Его апостолы. Он Сам - в этих словах, исполненных мудрости, сострадания к несчастью грешников, святого гнева и твёрдости по отношению к дельцам от религии, терпеливой заботы об учениках, которые часто не понимают смысла Его слов. Трудно любить Господа, подлинно познавать Его, не слушая Слово Божие, не читая Святое Евангелие - хотя бы несколько минут каждый день.
Прежде чем начать чтение Евангелия за богослужением, священник или диакон произносит: « И о сподобитися нам слышания Святаго Евангелия Господа Бога молим ». А какой молитвой молится перед этим священник: « Воссияй в сердцах наших, Человеколюбче, Твоего богоразумия нетленный свет ». И далее: « Премудрость, прости. Услышим Святаго Евангелия. Мир всем ». И завершается чтение, как и начинается, нашим ответом: « Слава, Тебе, Господи, слава Тебе ». Как воздаём мы славу и хвалу Господу? Словами и делами, жизнью нашей? Или тут же забываем об этом слове, делая его бесплодным? Какое изгнание от лица Божия последует после этого для нас? - Горшее, чем Вавилон. И в своем Отечестве мы, весь народ наш, можем оказаться в худшем, чем Вавилон, плену. Великий враг Божий в мире - незнание самого главного; духовное невежество - причина и корень всех бед и зол, отравляющих народы и приводящих в смятение человеческие души. Невежество, усугубленное мощным организованным воздействием телевидения и СМИ, якобы объективно, без Бога, освещающими происходящее в жизни. Сколь великое множество людей, именующих себя православными христианами, терпят духовное поражение, становясь лёгкой добычей врага, - только вследствие отсутствия твёрдого знания своей веры. За невежеством следует заблуждение, пустота заполняется чернотой. Что может быть печальней того, когда незнание слова Божия делает мир неспособным принять спасение Христово, предлагаемое ему!
