Некрасов николай алексеевич военный 1907 года рождения. Некрасов николай виссарионович

«…Когда доставили меня в Кремль, я, несмотря на опыт, струхнул... Владимир Ильич встал со стула, пожал руку и пригласил сесть... спросил... «где бы желали вы работать?». Не задумываясь, я ответил, что хотел бы работать в кооперации - «Вот, вот и мы предварительно обсуждали с товарищами и решили рекомендовать Вас в Центросоюз. Вы ж по ведомству Чрезвычайной комиссии у нас проходите, как «тайный каменщик из Сибири», сибирский масон, так сказать… Будете строить для рабочих Промкооперацию… По камешку, по камешку и выстроите что-нибудь…».

Это отрывок из воспоминаний Николая Виссарионовича Некрасова - депутата Государственной Думы третьего и четвертого созывов, министра путей сообщения Временного правительства и последнего генерал-губернатора Финляндии.

Владимир Ильич Ленин не случайно вызвал его в Кремль. После октябрьского переворота в Петрограде большевистское правительство столкнулось с жестокой проблемой - Всероссийский исполнительный комитет профсоюза железнодорожников (Викжель), объявив себя нейтральной организацией, потребовал «прекращения гражданской войны и создания однородного социалистического правительства от большевиков до народных социалистов включительно».

В качестве наиболее веских аргументов руководители железнодорожников отказались перевозить войска под Псков, где шли бои, и… пригрозили немедленной всеобщей забастовкой на транспорте.

Николай Виссарионович Некрасов, который четыре месяца назад, будучи министром Временного правительства, своей волей поднял всем путейцам зарплату на 50%, был авторитетнейшим человеком в Викжеле. Именно его влияние попытался использовать вождь мирового пролетариата, чтобы спасти большевистскую клику от неминуемого коллапса.

Николай Некрасов посоветовался с ближайшим окружением масонской ложи «Великий Восток» и… согласился оказать помощь узурпаторам власти в стране.

Российские железнодорожники отложили забастовку на некоторое время, а Ленин сохранил жизнь Некрасову и его семье.

В результате этой личной договоренности Николай Виссарионович надолго вернулся из «высокой политики» в свою нормальную инженерную жизнь.

Инженерная жизнь

Николай Виссарионович Некрасов родился 20 октября 1879 года в Санкт-Петербурге в семье священника. Отец - Виссарион Яковлевич - авторитетный философ столичного клира был протоиреем и духовником графини Елизаветы Орловой-Давыдовой.

Николай -- единственный ребенок в семье, который пережил «детскую смертность» (его братья и сестры умерли во младенчестве). Он с золотой медалью окончил одну из столичных гимназий и поступил в Институт инженеров путей сообщения.

Это одно из самых авторитетных заведений Российской империи, что выпускало инженеров для всей планеты. Сегодня мало кто помнит о том, что железнодорожный бум в США второй половины ХIХ века интеллектуально обеспечили выпускники русского «Шляхетского корпуса» (старое название института).

Николай Некрасов блестяще окончил курс и в числе первых был отправлен на двухлетнюю правительственную стажировку в Европу со стипендией 2000 рублей серебром.

В 1903-1905 годах он находится на стажировке в Германии и Франции: знакомится с крупнейшими строительными предприятиями, объектами и сооружениями, собирает материал для диссертации.

По возвращении из загранкомандировки перспективному специалисту предложили преподавательскую должность в недавно открытом Томском технологическом институте.

Однако молодой преподаватель долго не мог приступить к работе. В 1905 году все учебные заведения сибирского города приостановили учебный процесс из-за массовых студенческих волнений.

В этом же году его назначили исполняющим обязанности экстраординарного профессора по кафедре строительного искусства. Одновременно Некрасов являлся членом совета института, входил в состав комитета по студенческим делам и библиотечной комиссии.

Сейчас трудно судить о научно-педагогическом потенциале молодого профессора, поскольку в связи с избранием в 3-ю Государственную Думу
он уехал из Томска через год.

Однако кратковременность педагогической деятельности служила основанием для постоянных упреков в адрес Николая Виссарионовича.

Так, в 1917 году Юрий Ломоносов - коллега по кафедре -- записал в дневнике: «А вот известный Некрасов - кадет, идеалист… Профессор статики сооружений без трудов. Знакомый с путями сообщений по студенческим записям и по болтовне в Думе».

«Болтовня» в Думе

5 декабря 1907 года Николай Виссарионович избирается депутатом III Государственной Думы от Томской губернии. Он увольняется из института и переезжает в Санкт-Петербург.

Некрасов сразу «прославился» в знаменитом деле колыванских купцов. Во время прокладки Транссибирской магистрали устроители знаменитой Колывановской ярмарки давали главному инженеру дороги Гарину-Михайловскому (тому самому писателю-народнику) взятку в один миллион золотых рублей (!), чтобы он изменил карту пути и «сделал крюк в 150 верст» до Колывани. Естественно, последний отказался.

Тогда купцы послали делегацию (лоббистов) в Думу и вышли с аналогичным предложением к Некрасову. Депутат сразу «сломался». Он забрал деньги, но… «вопроса не решил». Дело получило огласку в печати, и только депутатская неприкосновенность спасла бывшего инженера от тюрьмы.

Сегодня известно, что если бы эта теневая сделка состоялась, то на востоке России не было бы Новосибирска -- города с двухмиллионным населением, который развился именно благодаря железной дороге.

Томский профессор стоял у истоков «сибирского областничества» -- максимальной автономии громадного края в пределах Российской империи. В экономической сфере Некрасов предлагал введение порто-франко в устьях Оби и Енисея для создания «непосредственных отношений Сибири с мировым рынком».

Он выступил против правительственного законопроекта о землеустройстве на Востоке. В принципе, признавая необходимость введения частной крестьянской собственности на землю, далее делал существенную оговорку: «Еще большие опасения вызывает намерение правительства одним росчерком пера произвести грандиозный переворот в экономической жизни Сибири переходом к частной собственности. В этом вопросе необходимо отделить принципиальную сторону - желательность изменения титула владения и самый способ осуществления такой перемены. Несомненно, что замена права пользования правом собственности чрезвычайно желательна в целях ограждения интересов старожильческого населения».

Говоря современным деловым языком, Некрасов предлагал в «порто-франковской» Сибири устроить один большой колхоз со своей системой налогообложения и распоряжения всеми имеющимися ресурсами (полезные ископаемые, вода, лес и проч.).

«Сепаратистские» выступления Николая Некрасова с думской трибуны вызывали, несмотря на сдержанность, бурную реакцию правой части Думы. Особенно эмоционально реагировал лидер черносотенцев Пуришкевич, который обвинил сибиряков «в узурпации власти, стремлении разбить Великую Россию на мелкие княжества и в угоду масонам погубить страну, которая собиралась тысячу лет…».

В угоду масонам

Многие исследователи истории масонских лож полагают, что Николай Некрасов был одним из видных деятелей российского политического масонства, членом Верховного совета Великого Востока народов России, а в 1915 году его избрали секретарем Верховного совета «всех филиалов Востока».

В этом качестве он тесно сотрудничал с Александром Керенским, вместе с ним входил в неформальную «масонскую пятёрку» таких политических деятелей, как Коновалов, Терещенко и Ефремов, которые позднее стали министрами Временного правительства.

Помимо этого он был членом думской масонской организации «Роза», куда входили представители различных политических партий -- Виноградов, Кокошкин, Шингарев, Н. С. Чхеидзе и другие.

Деятели парламентской ложи ставили перед собой цель - «заботиться о сглаживании разного рода конфликтов и противоречий между различными фракциями в Государственной Думе и обеспечивать их совместные выступления».

Однако это был всего лишь медийный лозунг. В реальности «вольные каменщики» лоббировали интересы молодых транснациональных корпораций, которые перед Первой мировой войной «нацелились» на выкачивание полезных ископаемых из недр необъятной Сибири.

«Восточный сепаратизм» депутата Некрасова - идеологическое прикрытие зарождающейся глобальной экономики на Земле. Позже эстафету защиты интересов транснациональных концессий перехватит у томского профессора Лев Давыдович Троцкий - активный масон Шотландской ложи, который раздаст бесплатно (!) иностранным компаниям в разработку золотые прииски на реке Лене и Кузнецкий угольный бассейн.

Однако «масонская составляющая» депутата Николая Некрасова не была главной мотивацией его парламентской деятельности. Он томился в поисках личной известности и славы.

В поисках известности и славы

В 1914 году Николаю Виссарионовичу исполняется 35 лет. Эпоха революционных потрясений выбрасывает в верхние эшелоны российской политической элиты молодых людей, радикальных вундеркиндов, порожденных эпохой перемен. Именно к этой генерации можно отнести масона с профессорским дипломом.

Владимир Дмитриевич Набоков (отец писателя) и коллега по думской фракции так отозвался о Некрасове: «Но, очевидно, этические его свойства (говорю, разумеется, не о личных, а об общественно-политических) не находятся на высоте его интеллектуальных качеств. Для него эпоха социальных катаклизмов дает прекрасную возможность карьерного рывка в противовес прозябанию в период стабилизации и мирного развития общества».

1917 год явился звездным часом для провинциального профессора. Во многом он оказался прозорливее своих коллег, поскольку еще 27 февраля на заседании депутатов Государственной Думы выступил за установление в стране военной диктатуры во главе с одним из популярных в думской среде генералов А. А. Поливановым.

Некрасов вошел в состав Временного правительства в качестве министра путей сообщения. Наблюдавший его в это время меньшевик Суханов дал ему следующую характеристику: «В качестве же политика он производил серьезное впечатление и обнаруживал свойства если не государственного человека, то государственного дельца. Он отлично схватывал положение, умел пойти ему навстречу, а затем уже обнаруживал и твердость руки.
Практическая школа политики и зоркость глаза хорошо сочетались в нем с энергией и деловитостью. Как «государственный делец» Некрасов, несомненно, оставлял за собой две наиболее яркие фигуры первого кабинета - Керенского и Милюкова, из которых первый погибал от своего импрессионизма и «мессианства», а второй был профессор. Но, с точки зрения буржуазных верхов, Некрасов был молод, не авторитетен, а главное, непомерно лез и не годился в лидеры».

Николая Виссарионовича Некрасова масоны не приняли во власть. На 8-м съезде кадетов 9 мая 1917 года он резко критиковал Милюкова за негативное отношение к правительственной коалиции с социалистами и за внешнеполитический курс.

27 мая он издал циркуляр о совместной деятельности железнодорожной администрации с профсоюзом железнодорожников: последнему предоставлялось право общественного контроля и наблюдения за работой железнодорожников и дачи указаний ответственным лицам.

В конце июня в составе делегации правительства участвовал в переговорах с украинской Центральной Радой и подготовке проекта декларации, послужившего одной из причин правительственного кризиса. «Этот негодяй, -- отозвался о Некрасове в мемуарах Милюков, -- сделал все возможное, чтобы расшатать хрупкое равновесие правительственного корабля…».

В 1919 году Некрасов переехал в Казань. Здесь его арестовали и отправили в Москву, а в мае, после встречи с Лениным в Кремле, освободили и… отправили на советскую работу.

30 ноября 1930-го Николай Виссарионович был арестован коллегией ОГПУ, приговорен к 10 годам заключения по делу «контрреволюционной организации» Союзного бюро ЦК РСДРП (м).

Находясь в заключении, он участвовал в строительстве Беломоро-Балтийского канала. В марте 1933-го с завершением строительства канала был досрочно освобожден, после чего работал в качестве служащего на строительстве канала Москва--Волга.

14 апреля 1940 года он был вновь арестован и осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР по обвинению во вредительстве на строительстве канала Москва--Волга и организации контрреволюционной террористической группы с целью убийства руководителей ВКП(б).

7 мая 1940 года Николая Виссарионовича Некрасова расстреляли в Бутырской тюрьме. Он похоронен в братской могиле на кладбище Донского монастыря.

(1 февраля 1879, Петербург, – 7 мая 1940). Родился в семье священника. Окончил Институт инженеров путей сообщения (1902). Профессор Томского технологического института. Два года находился за границей. Делегат 1-го съезда партии кадетов (1905) от Таврической губернии, где был руководителем Ялтинского отделения партии. Депутат 3-й Государственной Думы от Томской губернии; избран в комиссии путей сообщения и финансовую. После 1910 масон, входил в известную "масонскую пятерку" (вместе с А.И. Коноваловым, М.И. Терещенко, А.Ф. Керенским, И.Н. Ефремовым). В 1912 избран в 4-ю Государственную Думу. В 1909 – 17 член ЦК партии кадетов, лидер ее левого крыла.

С конца 1915 выступал в пользу активного сотрудничества с социалистическими партиями оборонческого плана; его требования: "единение демократических элементов страны, тесная связь партии с национальными группами демократии и активные приемы деятельности в стране и Государственной Думе" (Думова Н.Г., Кадетская партия в период первой мировой войны и Февральской революции. М., 1988, с. 68). В годы первой мировой войны член комитета Сибирского общества подачи помощи больным и раненным воинам и пострадавшим от войны, член Особого совещания по обороне государства. 6 ноября 1916 избран товарищем председателя 4-й Государственной Думы. Вместе с А.И. Гучковым участвовал в подготовке заговора с целью смещения Николая II, был сторонником решительных действий. Больше других настаивал на том, чтобы Дума не подчинялась указу царя о перерыве в ее работе до апреля 1917. При этом на позиции Некрасова, как отмечали А. Оболенский, А.В. Тыркова и другие, существенное влияние оказывали его личные неприязненные отношения с П.Н. Милюковым, честолюбивые устремления Некрасова: "Он жаден к почету и неразборчив в средствах", – замечала Тыркова (там же, с. 72).

Во время Февральской революции 1917 поначалу сторонник военной диктатуры; член Временного Комитета Государственной Думы. В ночь на 3 марта составил проект декрета об объявлении России республикой. Милюков писал: "Я тогда имел основание считать Н.В. Некрасова попросту предателем" (Старцев В.Н., Внутренняя политика Временного правительства, Л., 1980, с. 119). Со 2 марта по 2 июля Некрасов – министр путей сообщения. В своих первых выступлениях перед железнодорожниками заявил, что "переустройство государственной жизни должно покоиться на воле народа", "пусть железнодорожный мир организуется так, как он этого хочет и понимает"; стремился развеять слухи об имеющихся разногласиях между Временным правительством и Советом РСД: "Никто никому никаких решений не навязывает". Выступая 24 марта в отделе путей сообщения Земгора, заявил об удовлетворении требований рабочих и служащих о повышении зарплаты: "Организация народных масс – это первое наше дело, и когда это будет сделано, тогда никакие эксцессы никому не будут страшны" ("Вестник Южных Железных Дорог", 1919, № 14/15, с. 20).

В марте – апреле на заседаниях ЦК и 7-м съезде партии кадетов выступал самым активным сторонником создания межпартийной правительственной коалиции. 24 апреля сказал об этом на приеме в Таврическом дворце делегатов от воинских частей Действующей армии: "Я как и при образовании Временного правительства, так и теперь считаю необходимым включить в состав Временного правительства представителей демократии, социалистических течений ее..." (Старцев В.И., Революция и власть, М., 1978, с. 217). Впрочем, в интервью корреспондентам газет он же заявил, что в результате правительственного кризиса в ночь на 3 мая "мы, желая сохранить преемственность власти, остановились на возможном исходе – создать личную диктатуру. Мы решили передать всю власть в руки одного человека. Были даже созваны знатоки государственного права, чтобы оформить новый порядок правления в виде указа Временного правительства Сенату" ("Русское Слово", 1917, 16 мая). На 8-м съезде кадетов 9 мая резко критиковал Милюкова за его негативное отношение к правительственной коалиции с социалистами, за внешнеполитический курс, призывал партию отказаться от принципа поддержки правительства "постольку - поскольку", считал первой задачей правительства ускорение созыва Учредительного Собрания.

27 мая издал правительственный циркуляр о совместной деятельности железнодорожной администрации с профсоюзом железнодорожников: последнему предоставлялось право общественного контроля и наблюдения за работой железных дорог и дачи указаний ответственным лицам. Участник 1-го Всероссийского съезда Советов РСД (июнь). В конце июня в составе делегации правительства (А.Ф. Керенский, М.И. Терещенко, И.Г. Церетели) участвовал в переговорах с украинской Центральной Радой и подготовке проекта декларации, послужившего одной из причин правительственного кризиса. 7 июля заявил (вместе с Терещенко) представителям печати, что правительство чрезвычайно недовольно публикацией материалов по делу В.И. Ленина (обвинения в государственной измене). В период Июльского кризиса вышел из партии кадетов и 8 июля занял пост заместителя министра-председателя Временного правительства. 21 июля вслед за Керенским подал в отставку; в новом коалиционном правительстве с 24 июля на постах заместителя министра-председателя и министра финансов представлял Российскую Радикально – демократическую партию. 12 августа выступил на Государственном совещании с докладом о финансовом положении страны, в котором заявил: "Для спасения родины нам нужны все эти три элемента – и порядок, и жертвы, и оборона" ("Государственное совещание", с. 43). В первые часы выступления генерала Л.Г. Корнилова Некрасов пообещал Керенскому свою полную поддержку. С его участием была составлена телеграмма железнодорожникам, призывавшая их не исполнять распоряжения генерала. Для предотвращения вооруженного столкновения поддержал мнение министров А.С. Зарудного и Терещенко об отставке Керенского, за что был немедленно удален из состава правительства.

В первых числах сентября назначен генерал-губернатором в Финляндию. В своей деятельности обещал руководствоваться двумя лозунгами: лояльность и законный порядок; самым строгим образом соблюдать финляндскую конституцию: "...я надеюсь встретить со стороны ответственных финляндских кругов столь же лояльное отношение к законным правам и интересам российской государственности" ("Речь", 1917, 13 сент.). 17 октября на заседании Временного правительства выступил с докладом о положении в Финляндии.

После Октябрьской революции принимал участие в заседаниях подпольного Временного правительства, но его обращение "Ко всем гражданам Российской Республики" не подписал. Управляющий московской конторы "Синкредсоюза", статистик в Наркомпроде. С 1919 жил и работал в Казани. В марте 1921 арестован, доставлен в Москву, в мае освобожден после встречи с В.И. Лениным. Позднее вспоминал: «Когда доставили меня в Кремль, я, несмотря на опыт, струхнул... Владимир Ильич встал со стула, пожал руку и пригласил сесть... спросил... "где бы желали вы работать?" Не задумываясь, я ответил, что хотел бы работать в кооперации.– "Вот, вот и мы предварительно обсуждали с товарищами и решили рекомендовать Вас в Центросоюз"» (Днепровский С.П., Кооператоры. 1898-1968, М., 1968, с. 343-44). В 1921 – 30 член правления Центросоюза РСФСР и СССР. Преподавал в Московском университете и Московском институте потребкооперации. 3 ноября 1930 арестован и 25 апреля 1931 Коллегией ОГПУ приговорен к 10 годам заключения по делу так называемого "ЦК РСДРП(м)". В марте 1933 досрочно освобожден, работал на строительстве канала Москва – Волга служащим. 13 июня 1939 вновь арестован и по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР расстрелян 7 мая 1940. Реабилитирован в 1990.

Отличное определение

Неполное определение ↓

В рамках рубрики «Исторический календарь» мы продолжаем наш , посвященный приближающемуся 100-летию революции 1917 года. Проект, названный нами «Могильщики Русского царства», посвящен виновникам крушения в России самодержавной монархии ‒ профессиональным революционерам, фрондирующим аристократам, либеральным политикам; генералам, офицерам и солдатам, забывшим о своем долге, а также другим активным деятелям т.н. «освободительного движения», вольно или невольно внесшим свою лепту в торжество революции ‒ сначала Февральской, а затем и Октябрьской. Продолжает рубрику очерк, посвященный одному из лидеров известной «масонской пятерки» и участнику антимонархического заговора Н.В. Некрасову.

Николай Виссарионович Некрасов родился 20 октября 1879 года в Санкт-Петербурге в многодетной семье священника ‒ кандидата богословия, служившего законоучителем в Гатчинской учительской семинарии и 10-й петербургской гимназии (с 1896 г. ‒ протоиерей). Окончив гимназию с золотой медалью (1897), Николай поступил в Санкт-Петербургский институт инженеров путей сообщения, который также закончил с отличием.

В студенческие годы Некрасов никакой оппозиционности, судя по всему, не проявлял и хотя сам Николай Виссарионович в 1917 г. заверял что, «когда мы были студентами, мы не просили, а требовали!» , хорошо знавший его утверждал, что в данном случае «память немного изменила» политику ‒ «когда он был студентом, он ничего не требовал ‒ он тогда в 1899 г. учреждал Академическую Лигу в Институте путей сообщения ‒ первую, вообще, "академическую" организацию в России, а потом до 1901 г. был лидером правых в том же институте» . На это же указывал и князь В.А. Оболенский, отмечавший, что в студенческие годы Некрасов «не только не проявлял никакого радикализма, но принадлежал к группе студентов весьма правых настроений» . Как отмечает историк В.В. Шелохаев, до декабря 1904 г. в распоряжении Департамента полиции никаких сведений о нелегальной деятельности Некрасова не было.

Показавший способности к науке Некрасов был приглашен в только что открытый Томский технологический институт преподавателем математики, механики и черчения. В 1903‒1905 гг. он был командирован на стажировку в Германию и Швейцарию для подготовки к профессорскому званию. Вернувшись в Россию, Некрасов был избран экстраординарным профессором по кафедре строительной механики (специальность «Мосты»), читал лекции, руководил проектными работами, заслужив признание как «серьезный и умный преподаватель».

Первые сведения о политической деятельности Н.В. Некрасова относятся к 1904 г. Находясь в заграничной командировке, он сблизился с политэмигрантами ‒ либералами и социалистами, в связи с чем за ним был установлен негласный надзор полиции. Видимо тогда Некрасов и вступил в либеральный «Союз освобождения», примкнув к его левому крылу. А в дни революции 1905 года Николай Виссарионович с головой окунулся в политику: он принимал участие в организации «Академического союза» в Томске, участвовал в митингах сходках и забастовках, вступил в Конституционно-демократическую партию, возглавив ее Ялтинское отделение (из-за болезни жены, он некоторые время жил в Ялте), представлял Таврическую губернию на 1-м учредительном съезде кадетской партии. «Молодой, энергичный, румяный... с красивыми, несколько мистическими, синими глазами, обладавший даром слова, он не только легко покорял женские сердца, но производил обаятельное впечатление и на мужчин искренним тоном своих речей и добродушной простотой общения» , ‒ вспоминал его однопартиец князь В.А. Оболенский. Вскоре молодой амбициозный политик выдвинулся на первые роли в самой популярной (и радикальной) либеральной партии, став лидером ее левого крыла.

Вернувшись в Томск, Некрасов возглавил местную кадетскую организацию. Продолжая преподавательскую работу, он занимался агитацией и пропагандой среди студентов, выступал в местной печати, активно участвовал в избирательных кампаниях. В 1907 г. Некрасов был избран депутатом III Государственной думы, в которой присоединился к фракции кадетов. В Думе политик зарекомендовал себя как один из наиболее активных депутатов (выступил с думской кафедры более 100 раз). «H.В. Некрасов, ‒ вспоминал , ‒ ...молодой депутат с крупным, хотя и неожиданным для фракции будущим, сосредоточился на железнодорожных вопросах» . Помимо работы в комиссиях, связанных с его профессиональными интересами, Некрасов активно участвовал в разработке законопроектов, касающихся Сибири (поддерживал требования автономистов). При этом политические вопросы в своих публичных выступлениях с думской трибуны Некрасов поднимал не часто. Однако это совершенно не означало умеренности его как политика. Как вспоминал В.А. Оболенский, «чрезвычайно характерна для него двойственная тактика, которую он применял, когда был депутатом: на заседаниях фракции и ЦК был лидером радикальной оппозиции, отчасти открыто, отчасти в частных беседах постоянно нападал на Милюкова за его умеренность, а в Думе выступал исключительно по деловым вопросам, избегая в своих речах всякой политической заостренности в правую или левую сторону. Это давало ему возможность одновременно слыть умеренным в правых кругах Думы и тайным революционером в левых ее кругах» .

Примерно к 1908‒1909 г. относится вступление Н.В. Некрасова в масонскую ложу «Великий восток народов России», где он вскоре стал одним из самых видных деятелей (член конвента, а затем ‒ генеральный секретарь Верховного совета ВВНР). Являясь членом знаменитой «масонской пятерки» (Некрасов, Коновалов, Ефремов), он тесно сотрудничал с Керенским и другими левыми политиками. Как справедливо отмечает В.В. Шелохаев, «участие Некрасова в масонских ложах, причем в качестве секретаря, способствовало его осведомленности о деятельности как либеральных, так и революционных организаций, что в свою очередь оказывало влияние на радикализм его поведения уже внутри собственной партии» . Избранный в 1909 г. в состав ЦК кадетской партии, Некрасов выступал за активное сотрудничество с социалистами, с думскими левыми фракциями и настаивал на усилении критики власти.

Став известным политиком, Н.В. Некрасов в 1912 г. победил на выборах в IV Государственную думу, в которой стал заместителем председателя кадетской партии. К этому времени относится его явная конфронтация с партийным лидером П.Н. Милюковым («подземная война», по выражению ). «Недовольство нашей тактикой проникло даже в нашу фракцию, обыкновенно дружную и единомысленную, ‒ вспоминал кадетский лидер. ‒ Застрельщиком левых настроений выступил Некрасов, молодой инженер и преподаватель Томского технологического института» . Некрасов требовал пересмотра программы и устава партии, выступал за более жесткий курс в отношении власти. В отличие от Милюкова, который придерживался тактики «изоляции правительства», Некрасов склонялся к тому, что легальные способы борьбы с властью себя уже исчерпали, а потому мирный исход противостояния уже вряд ли возможен. Призывая кадетов «быть наготове», чтобы грозные события не застали их врасплох, Некрасов указывал на необходимость сотрудничества с умеренными левыми, отмежевываясь в то же время от «утопического социализма». Вместо «пассивной обороны», в которой он обвинял Милюкова, Некрасов звал к активной борьбе с «реакцией». Как отмечает В.В. Шелохаев, главными направлениями этого наступления политик выделял борьбу с антисемитизмом и клерикализмом, изменение отношения к армии, поддержку пролетарскому движению, национальный и аграрный вопрос. Регулярно встречаясь для консультаций с либералами (октябристами, кадетами, прогрессистами), Некрасов также плодотворно общался и с социалистами (меньшевиками и энесами). «...С каждым днем все яснее обозначался уклон Некрасова в сторону социалистов, приближение его к Керенскому, на которого он приобретал все большее и большее влияние и с которым все чаще и чаще пел в унисон» , ‒ вспоминал В.Д. Набоков. С этого времени, констатирует Шелохаев, Некрасов «стал "перекрашиваться в красный цвет"» .

В годы Первой мировой войны Некрасов подвизался в Земгоре, являясь заместителем председателя этой общественной организации ‒ князя . В 1915-м он заявил о своем выходе из ЦК кадетской партии, считая его деятельность пассивной и «вредной». Являясь членом Прогрессивного блока, Некрасов завоевывал все большую популярность в оппозиционных кругах и в 1916 году был избран товарищем (заместителем) председателя Государственной думы.

Вместе с и М.И. Терещенко Некрасов участвовал в подготовке «дворцового переворота», выступая сторонником «решительных действий». Как утверждал жандармский генерал А.И. Спиридович, «в самую тесную конспиративную группу Гучкова входили: член Гос. Думы Некрасов, камер-юнкер князь Д.Л. Вяземский, состоявший начальником 17-го передового отряда Красного Креста, камер-юнкер М.И. Терещенко, служивший в распоряжении директора Императорских театров, киевский миллионер, также Главноуполномоченный Красного Креста и участник Военно-промышленного комитета, а также служивший на Румынском фронте генерал-майор » . «...Я был болен, лежал, и вдруг мне говорят, что приехал Некрасов, который никогда не бывал у меня, ‒ вспоминал А.И. Гучков. ‒ Приехал ко мне и говорит: из ваших слов о том, что призванным к делу создания власти может оказаться только тот, кто участвует в революции, мне показалось, что у вас есть особая мысль... Тогда я ему сказал, что действительно обдумал этот вопрос, что допустить до развития анархии, до смены власти революционным порядком нельзя, что нужно ответственным государственным элементам взять эти задачи на себя, потому что иначе это очень плохо будет выполнено улицей и стихией. Я сказал, что обдумаю вопрос о дворцовой революции — это единственное средство. (...) Из беседы с Некрасовым выяснилось, что и он пришел к той же точке зрения о полной невозможности нормальными путями добиться коренной перемены правительственного курса, о неизбежности насильственного переворота...» . После этого началась их совместная работа, нацеленная на ниспровержение существующего государственного строя. «Незадолго до февральской революции, ‒ свидетельствовал позже Некрасов, ‒ начались и поиски связей с военными кругами. Была нащупана группа оппозиционных царскому правительству генералов и офицеров, сплотившихся вокруг А.И. Гучкова (Крымов, Маниковский и ряд других), и с нею завязана организационная связь» .

Согласно показаниям Некрасова, данным им в 1921 году, «дело дошло до прямых переговоров земско-городской группы и лидеров думского блока о возможном составе власти "на всякий случай". Впрочем, представления об этом "случае" не шли дальше дворцового переворота, которым в связи с Распутиным открыто грозили и связанные с ними круги. В этом расчете предполагалось, что царем будет провозглашен Алексей, регентом ‒ Михаил, министром-председателем князь Львов или , а министром иностранных дел Милюков. (...) Рядом с этими верхами буржуазного общества оживленная работа шла и в кругах веривших и ждавших настоящей революции. (...) Здесь основным лозунгом была республика... (...) Мне довелось принять деятельнейшее участие во всем этом и волею судьбы оказаться одним из связующих звеньев между различными группами. Это и понятно: как товарищ председателя "Земгора" и "Согора" я был тесно связан с земскими и городскими кругами, как член Думы и ЦК к.-д. партии ‒ имел известное влияние в Думе и в то же время был тесно связан с революционными партиями» .

Во время Февральской революции, которую, естественно, Некрасов приветствовал, он больше других настаивал на том, чтобы Дума не подчинялась указу Царя о перерыве в ее работе до апреля 1917 года, а затем стал членом Временного комитета Государственной думы. Как он позже свидетельствовал, особо ему запомнилась «погоня за царским поездом», которой он управлял из Думы, «давая распоряжения Бубликову, сидевшему комиссаром в Министерстве путей сообщения». По свидетельствам кадетов П.Н. Милюкова и В.Д. Набокова, Некрасов готовил черновой вариант акта об отказе от престола для Великого князя Михаила Александровича и категорично выступал за установление в России республиканского строя. «В здании Думы министры и временный комитет принимали меры, чтобы связаться с Михаилом Александровичем и устроить свидание с ним утром, ‒ вспоминал Милюков. ‒ Выяснились сразу два течения ‒ за и против принятия престола Великим князем. Конечно, за этим разногласием стоял принципиальный вопрос ‒ о русском государственном строе. Один ночной эпизод меня в этом окончательно убедил. Мы сидели втроем в уголке комнаты: я, Керенский и Некрасов. Некрасов протянул мне смятую бумажку с несколькими строками карандашом, на которой я прочел предложение о введении республики. Керенский судорожно ухватился за кисть моей руки и напряженно ждал моего ответа. Я раздраженно отбросил бумажку с какой-то резкой фразой по адресу Некрасова. Керенский грубо оттолкнул мою руку» .

Пиком карьеры Н.В. Некрасова стало назначение его 2 марта 1917 года министром путей сообщений Временного правительства. На этой должности он многим запомнился как радикальный демагог. А.А. Бубликов отмечал в своих воспоминаниях: «Очень характерна в этом отношении знаменитая речь вновь назначенного министра путей сообщения Некрасова в цирке Никитина в Москве, речь, сыгравшая колоссальную роль в деле разрушения нашего железнодорожного транспорта. Вместо того, чтобы рассказать своим новым подчиненным о тяжком положении железнодорожного аппарата, разъяснить им, что только их самый напряженный труд может спасти положение, министр (слушайте: ‒ сам министр!) заявил им, что он противник сдельных работ, говорил горячие и красивые слова о демократизации, об организации, создал какую-то теорию железных дорог для... железнодорожных служащих, которым-де Учредительное собрание отдаст дороги в автономное управление, восклицал: "Товарищи, объединяйтесь! Товарищи, требуйте!" (...) Зал гремел от аплодисментов, на г. министра чуть не не молились. Люди вышли с митинга точно пьяные от восторга. Г. Некрасов был, одно время, чуть ли не самим популярным человеком в России (...). А в результате? Из 30.000 русских паровозов, 14.000 окончательно негодны для работы и никто не может, и не собирается их починить». Позже, во время допроса, Некрасов кокетливо заметит, что некоторые называли его в те дни «министром-большевиком», хотя он и не заслужил такой чести.

Новоиспеченный министр выступал за создание правительственной коалиции с социалистами, был сторонником удаления из правительства П.Н. Милюкова и всячески подчеркивал свое единомыслие с А.Ф. Керенским. В связи с этим Милюков замечал: «...Я тогда уже имел основание считать Н.В. Некрасова попросту предателем, хотя формального разрыва у нас еще не было. Я не мог бы выразиться так сильно, если бы речь шла только о политических разногласиях. Мы видели, что он вел, по существу, республиканскую линию. Это было ‒ его дело. (...) Хуже было то, что Некрасов, видя быстрый рост влияния Керенского, переметнулся к нему из явно личных расчетов. Он был, конечно, умнее Керенского и, так сказать, обрабатывал его в свою пользу. (...) ..."Первой роли играть" он не мог ‒ и даже, не желая рисковать, к ней и не "стремился". Он более способен был играть роль наушника, тайного советчика, какой-нибудь Éminence grise (Серый кардинал. ‒ А.И.)». (Сам Некрасов в минуту откровения ответит А.П. Кропоткиной на ее обвинение в том, что он рвется к власти, что его идеал ‒ « черный папа», которого « никто не знает, но который все делает»).

В конце июня в составе делегации Временного правительства (А.Ф. Керенский, М.И. Терещенко, И.Г. Церетели) Некрасов участвовал в переговорах с украинской Центральной Радой и подготовке проекта декларации, послужившего одной из причин правительственного кризиса (министры-кадеты были против широкой автономии Украины, на которую соглашались социалисты). 3 июля 1917 года он демонстративно вышел из состава кадетской партии, став одним из лидеров новой политической структуры ‒ Российской радикально-демократической партии. После отставки министров-кадетов и формирования нового правительства, Некрасов занял в нем посты заместителя министра-председателя и министра финансов.

В дни «корниловского мятежа» Некрасов пообещал Керенскому полную поддержку, призвав железнодорожников не исполнять распоряжения генерала . Но одновременно с этим, Некрасов, стремясь предотвратить вооруженное столкновение, поддержал мнение министров А.С. Зарудного и М.И. Терещенко об отставке Керенского, за что был немедленно удален последним из состава правительства. «...В течение своего пребывания у власти он, прежде всего, больше всего руководим был побуждениями честолюбия, ‒ полагал В.Д. Набоков. ‒ Он стремился играть первую роль, ‒ и он достиг цели, но лишь для того, чтобы вдохновить постыдное поведение Керенского в деле Корнилова и затем сойти со сцены с поврежденной политической репутацией, оставленный всеми прежними друзьями (...), с кличкой "злого гения русской революции"» .

В первых числах сентября 1917-го опальный Некрасов был отправлен в «почетную ссылку» ‒ генерал-губернатором Финляндии. Однако на новом посту, не считая декларативных заявлений, бывший министр проявить себя не успел из-за разразившейся вскоре большевистской революции. «Революция, ‒ писал Оболенский, ‒ ускорила его блестящую карьеру, но и приблизила ее конец. Исключительно умный и способный человек, Некрасов не имел достаточно широкого образования для того, чтобы стать политическим вождем в трудное революционное время. (...) Скользя по поверхности политической жизни, Некрасов, подобно ловкому игроку, делал ставку на "фаворитов". (...) Поняв безнадежность кадетских позиций, он свою судьбу соединил с Керенским, но не успел перескочить к Ленину» .

Н.В. Некрасов, принимавший участие в заседаниях подпольного Временного правительства, его обращение «Ко всем гражданам Российской Республики» однако не подписал. До февраля 1918 года он оставался в Петрограде, перебравшись в начале марта в Москву. Здесь он работал управляющим моек конторы «Синкредсоюза», служил статистиком в Наркомпроде. В июне 1918 года с подложным паспортом на фамилию Голгофский Некрасов выехал в Уфу, где работал в системе кооперации; в 1919-м ‒ переехал в Казань. Опознанный в 1921 году как бывший генерал-губернатор Гельсингфорса и министр Временного правительства, Некрасов-Голгофский был арестован и отправлен в Москву. В Бутырской тюрьме, где с ним, согласно директиве Ф.Э. Дзержинского, обращались хорошо, Некрасов просидел 54 дня, после чего был освобожден. Допросив бывшего министра и собрав о нем информацию, чекисты пришли к выводу, что Некрасов полностью порвал с прошлым, осознав, что «нет ничего среднего между реакцией и советской властью». Большевистский ЦК не только велел прекратить дело, но и направить Некрасова на хозяйственную работу. Более того, ему устроили встречу с В.И. Лениным, которую Некрасов описывал так: «Когда доставили меня в Кремль, я, несмотря на опыт, струхнул. Владимир Ильич встал со стула, пожал руку и предложил сесть... Спросил: "Где бы вы желали работать?" Не задумываясь, я ответил, что хотел бы работать в кооперации. "Вот-вот, и мы предварительно с товарищами обсуждали и решили рекомендовать вас в Центросоюз» .

Легализовавшись, Н.В. Некрасов на протяжении 9 лет работал в правлении Центросоюза РСФСР и СССР, преподавал в Московском университете и в Институте потребкооперации. О кадетском лидере и бывшем министре Временного правительства политические органы вспомнили в 1930 году: 3 ноября он был арестован и 25 апреля 1931 г. приговорен Коллегией ОГПУ к 10 годам лагерей с конфискацией имущества за «вредительство» и попытки «восстановления в СССР капиталистического строя». В заключении Некрасов работал в московском конструкторском бюро по строительству Беломорканала, а потом был направлен на место стройки. В марте 1933 г., работавший на строительстве канала Москва ‒ Волга заключенный Некрасов был досрочно освобожден, но остался на стройке в качестве свободного человека, заслужив вскоре не только почетное звание «ударника», но и орден Трудового Красного Знамени. Затем последовала служба на Волгострое, а в 1939-м Некрасов снова был арестован и отправлен в Лефортовскую тюрьму. На этот раз его обвинили в организации покушения на Ленина в 1918 году, антисоветской деятельности и вредительстве. 14 апреля 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Н.В. Некрасова к высшей мере наказания, и 7 (по другим сведениям ‒ 5-го) мая он был расстрелян (реабилитирован 12 марта 1991 года).

Показательно, что доброй памяти о себе Н.В. Некрасов не оставил даже у бывших однопартийцев. «Он жаден к почету и неразборчив в средствах» , ‒ отмечала член ЦК кадетской партии А.В. Тыркова-Вильямс. «...Некрасов, по моему глубокому убеждению, ‒ один из немногих крупных людей, выдвинувшихся на политической арене за последние годы, ‒ писал другой кадет ‒ В.Д. Набоков. ‒ У него огромные деловые способности, умение ориентироваться, широкий кругозор, практическая сметка. Человек умный, хитрый, красноречивый, он умеет казаться искренним и простодушным, когда это нужно. Но, очевидно, этические его свойства (говорю, разумеется, не о личных, а об общественно-политических) не находятся на высоте его интеллектуальных качеств. Я охотно верю, что в конце концов он стремился к победе тех идей, которые объединяли его с товарищами по партии. Но для этого он избрал путь необычайно извилистый и в конце концов зашел в тупик. Мне представляется, что (...) он должен быть одним из несчастнейших людей и что его политическая карьера завершилась окончательно. Доверия он ни в ком не больше не вызовет, а доверие есть, как ни как, абсолютно необходимое условие для политического гения. Некрасов оставил именно впечатление двуличности, ‒ маски, скрывающей подлинное лицо...»

Николай Некрасов – прародитель новой литературной речи, которую современники в начале 20 века успешно воссоздали и усовершенствовали.

Революция Николая Алексеевича шла сразу по двум направлениям: содержательному (писатель затрагивал в произведениях темы, о которых не принято было говорить даже в прозе) и метрическому (поэзия, зажатая в ямб и хорей, благодаря ему получила богатейший арсенал трехстопных размеров).

Русская литература, как и русская общественная жизнь, вплоть до конца 60-х годов развивалась в рамках дихотомии. Некрасов в своем творчестве раздвигал границы сознания, объясняя людям то, что на один и тот же вопрос есть как минимум три точки зрения.

Детство и юность

Николай Алексеевич Некрасов родился 28 ноября 1821 года в Подольской губернии, где квартировал 36-й егерский пехотный полк, в котором его отец служил капитаном.

Глава семейства Алексей Сергеевич был деспотом, гордившимся своим дворянским происхождением. Заядлый картежник не интересовался ни поэзией, ни прозой. Психически неуравновешенный мужчина был хорош только в двух вещах – охоте и рукоприкладстве. Несмотря на то, что Алексею были чужды интеллектуальные запросы, именно в библиотеке отца юный Некрасов прочитал запрещенную в то время оду «Вольность».

Мать Елена Алексеевна была полной противоположностью супруга. Нежная с тонкой душевной организацией барышня все время музицировала и читала. В иллюзорном мире книг она спасалась от суровых будничных реалий. Впоследствии этой «святой» женщине Некрасов посвятит поэму «Мать» и «Рыцарь на час».

Некрасов был не единственным ребенком. В тяжелой обстановке зверских расправ отца над крестьянами, бурных оргий Алексея Сергеевича с крепостными любовницами и жестокого отношения к «затворнице» жене росло еще 13 детей.

В 1832 году Некрасов поступил в ярославскую гимназию, где дошел только до 5 класса. Отец всегда хотел, чтобы сын пошел по его стопам и стал военным. В 1838 году 17-летний Николай отправился в Санкт-Петербург для определения в дворянский полк.

В культурной столице юноша повстречал своего земляка – Андрея Глушицкого, который рассказал поэту о прелестях учебы в высшем учебном заведении. Воодушевленный Некрасов, вопреки наставлениям отца, решает поступить на филологический факультет Петербургского университета. Однако амбициозный парень заваливает вступительный экзамен и зарабатывает статус вольнослушателя (1831-1841 года).

Будучи студентом, Николай Некрасов терпел страшную нужду. Оставшись без материального обеспечения, он ночевал в подворотнях и подвалах, а полноценный обед видел только во снах. Ужасные лишения не только подготовили будущего литератора к взрослой жизни, но и закалили его характер.

Литература

Первым сборником стихов юного Некрасова стали «Мечты и звуки». Книга была подготовлена в 1839 году, но Некрасов не спешил публиковать свое «детище». Литератор сомневался в поэтической зрелости своих стихов и искал строгого советчика.

Имея на руках корректуру, начинающий писатель попросил основоположника романтизма ознакомиться с ней. Василий Андреевич посоветовал не печатать книгу под своим именем, объяснив это тем, что в дальнейшем Некрасов напишет великие произведения, и за этот «непрофессионализм» Николаю Алексеевичу будет стыдно.

В итоге сборник вышел в свет под псевдонимом Н.Н. Этот сборник не имел успеха у публики, и после критики Виссариона Григорьевича Белинского в литературном журнале «Отечественные записки» был уничтожен лично Некрасовым.

Совместно с писателем Иваном Ивановичем Панаевым на взятые взаймы деньги зимой 1846 года поэт арендовал «Современник». В издании публиковались передовые литераторы и все те, кто ненавидел крепостное право. В январе 1847 года состоялся первый выпуск обновленного «Современника». В 1862-ом правительство приостановило работу неугодного высшим чинам журнала, а в 1866 году закрыло его вовсе.

В 1868-ом Николай Алексеевич купил права на «Отечественные записки». Там классик публиковался все последующие годы недолгой жизни.

Среди великого множества произведений литератора особенно выделялись поэмы «Русские женщины» (1873 год), «Мороз, Красный Нос» (1863 год), «Крестьянские дети» (1861 год), «На Волге» (1860 год) и стихотворения «Дед Мазай и зайцы» (1870 год), «Мужичок с ноготок» (1861 год), «Зеленый шум» (1862-1863 годf), «Внимая ужасам войны» (1855 год).

Личная жизнь

Несмотря на успешную литературную политику и фантастический объем информации, который писатель ежемесячно выдавал (больше 40 печатных листов корректур) и перерабатывал, Некрасов был крайне несчастным человеком.

Внезапные приступы апатии, когда поэт неделями ни с кем не контактировал, и многоночные «картежные баталии» делали обустройство личной жизни практически невозможным.

В 1842 году на поэтическом вечере Николай Алексеевич знакомится с супругой писателя Ивана Панаева – Авдотьей. Женщина была хороша собой, имела незаурядный ум и великолепные ораторские способности. Будучи хозяйкой литературного салона, она вокруг себя постоянно «собирала» именитых деятелей литературы (Чернышевского, Белинского).

Несмотря на то, что Иван Панаев был заядлым повесой, и любая женщина была бы рада избавиться от такого горе-мужа, Некрасову пришлось приложить немалые усилия, дабы заслужить расположение обворожительной барышни. Достоверно известно, что в красавицу был влюблен и , однако взаимности добиться ему не удалось.

Поначалу своенравная женщина отвергла ухаживания 26-летнего Некрасова, отчего тот едва не покончил с собой. Но во время совместной поездки в Казанскую губернию обаятельная брюнетка и подающий надежды писатель все же признались друг другу в чувствах. По возвращении они на пару с законным мужем Авдотьи стали жить гражданским браком в квартире Панаевых.

Тройственный союз просуществовал 16 лет. Все это действие вызывало порицание со стороны общественности – про Некрасова говорили, что он живет в чужом доме, любит чужую жену и при этом еще и закатывает сцены ревности законному мужу.

Несмотря на злословие и непонимание, Некрасов и Панаева были счастливы. В тандеме возлюбленные пишут стихотворный цикл, именуя его «Панаевским». Биографические элементы и диалог то с сердцем, то с рассудком, вопреки расхожему мнению, делают произведения в этом сборнике абсолютно не похожими на «Денисьевский цикл» .

В 1849 году муза именитого поэта родила ему сына. Однако «наследник талантов» писателя прожил всего пару часов. Через шесть лет барышня вновь рождает на свет мальчика. Ребенок был крайне слаб и по истечении четырех месяцев скончался. На почве невозможности иметь детей в паре Некрасова и Панаевой начинаются ссоры. Некогда гармоничная пара более не может найти «общих точек соприкосновения».

В 1862 году умирает законный муж Авдотьи – Иван Панаев. Вскоре женщина осознает, что Николай Алексеевич – герой не ее романа, и уходит от поэта. Достоверно известно, что в завещании писателя есть упоминание о «любви всей его жизни».

В заграничной поездке в 1864 году Некрасов на протяжении 3 месяцев жил в апартаментах со своими спутницами – родной сестрой Анной Алексеевной и француженкой Селиной Лефрен, с которой он познакомился еще в Петербурге в 1863-ем.

Селина была актрисой французской труппы, выступавшей в Михайловском театре, и из-за своего легко нрава не воспринимала всерьез отношения с поэтом. Летом 1866 года Лефрен провела в Карабихе, а весной 1867-го вновь отправилась заграницу с Некрасовым. Однако на этот раз роковая красавица в Россию больше не вернулась. Это не прервало их отношений – в 1869 году пара встретилась в Париже и весь август провела у моря в Диеппе. В предсмертном завещании писатель упомянул и ее.

В 48-летнем возрасте Некрасов познакомился с простодушной 19- летней деревенской девушкой Феклой Анисимовной Викторовой. И хоть барышня не имела выдающихся внешних данных и была крайне скромна, мэтру литературного слова она сразу приглянулась. Для Феклы поэт стал мужчиной всей ее жизни. Он не только открыл женщине превратности любви, но и показал мир.

Пять счастливых лет прожили вместе Некрасов и его юная подруга. Их история любви напоминала сюжет пьесы «Пигмалион». Уроки французского, российской грамматики, вокала и игры на рояле преобразовали гражданскую жену литератора настолько, что вместо чересчур простонародного имени поэт стал величать ее Зинаидой Николаевной, дав отчество от своего имени.

Поэт испытывал к Фекле самые нежные чувства, но на протяжении всей жизни тосковал как по беззаботной француженке Селине Лефрен, с которой у него был роман заграницей, так и по строптивице Авдотье Яковлевне.

Смерть

Последние годы жизни великого писателя были преисполнены агонии. «Билет в один конец» публицист приобрел еще в начале 1875 года, когда тяжело заболел.

Не особо заботившийся о здоровье классик обратился к врачу только в декабре 1876 года после того, как дела его стали совсем худы. Осмотр проводил работавший тогда в Медико-хирургической академии профессор Николай Склифосовский. При пальцевом исследовании прямой кишки он отчетливо определил новообразование величиной с яблоко. Об опухоли именитый хирург немедленно сообщил как Некрасову, так и ассистентам, дабы коллегиально решить, что делать дальше.

Хотя Николай Алексеевич понимал, что серьезно болен, он до последнего отказывался от увеличения дозы опиума. Уже немолодой писатель боялся потерять работоспособность и стать обузой для семьи. Достоверно известно, что в дни ремиссии Некрасов продолжал писать стихотворения и дописывал четвертую часть поэмы «Кому на Руси жить хорошо». На просторах интернета и по сей день можно найти фотографии, где «порабощенный болезнью» классик лежит на кровати вместе с листком бумаги и вдумчиво смотрит вдаль.

Применявшееся лечение теряло эффективность, и в 1877 году отчаявшийся поэт обратился за помощью к хирургу Е.И. Богдановскому. Сестра писателя, прознав о хирургическом вмешательстве, написала в Вену письмо. В нем женщина слезно просила именитого профессора Теодора Бильроту приехать в Петербург и прооперировать горячо любимого брата. 5 апреля пришло согласие. За работу близкий друг Иоганна Брамса запросил 15 тысяч прусских марок. Готовясь к приезду хирурга, Н.А. Некрасов занял у брата Федора необходимую сумму денег.

Лечащим врачам пришлось согласиться с принятым решением и ожидать приезда коллеги. Профессор Т. Бильрот прибыл в Петербург 11 апреля 1877 года. Светилу медицины немедленно ознакомили с историей болезни классика. 12 апреля Теодор произвел осмотр Некрасова и назначил операцию на вечер этого же дня. Надежды семьи и друзей не оправдались: мучительная операция ни к чему не привела.

Весть о смертельной болезни поэта в мгновение ока разнеслась по стране. Люди со всех концов России посылали Николаю Алексеевичу письма и телеграммы. Несмотря на страшные мучения, именитый деятель литературы продолжал вести переписки с небезразличными гражданами вплоть до полного паралича конечностей.

В написанной за это время книге «Последние песни» литературный деятель подводил итоги, проводя незримую черту между жизнью и творчеством. Произведения, вошедшие в сборник – литературная исповедь человека, который предчувствует скорую кончину.

В декабре состояние публициста резко ухудшилось: наряду с усилением общей слабости и исхуданием, появились постоянно нарастающие боли в ягодичной зоне, озноб, припухлость на задней поверхности бедра и отеки на ногах. Помимо прочего из прямой кишки стал выделяться зловонный гной.

Перед смертью Некрасов решил узаконить отношения с Зинаидой. У больного не было сил ехать в церковь, и венчание состоялось на дому. 14 декабря наблюдавший больного Н.А. Белоголовый определил полный паралич правой половины тела и предупредил родных о том, что с каждым днем состояние будет прогрессивно ухудшаться.

26 декабря Николай Алексеевич поочередно подозвал к себе жену, сестру и сиделку. Каждой из них он сказал едва различимое «прощайте». Вскоре сознание покинуло его, и вечером 27 декабря (8 января 1878 г. по новому стилю) именитый публицист скончался.

30 декабря, несмотря на сильный мороз, многотысячная толпа провожала поэта «в последний пусть» от дома на Литейном проспекте до места вечного его успокоения – кладбища Новодевичьего монастыря.

В прощальной речи Достоевский удостоил Некрасова третьим местом в русской поэзии после Пушкина и . Толпа прервала писателя криками «Да выше, выше Пушкина!»

Сразу после похорон Зинаида Николаевна обратилась к настоятельнице монастыря с просьбой продать ей место рядом с могилой мужа для своего будущего захоронения.

Библиография

• «Актер» (пьеса, 1841 год)
• «Забракованные» (пьеса, 1859 год)
• «Чиновник» (пьеса, 1844 год)
• «Феоклист Онуфрич Боб, или Муж не в своей тарелке» (пьеса, 1841 год)
• «Юность Ломоносова» (драматическая фантазия в стихах одном действии с эпилогом, 1840 год)
• «Современники» (поэма, 1875 год)
• «Тишина» (поэма, 1857 год)
• «Дедушка» (поэма, 1870 год)
• «Кабинет восковых фигур» (поэма, 1956 год)
• «Кому на Руси жить хорошо» (поэма, 1863-1876 год)
• «Коробейники» (поэма, 1861 год)
• «Недавнее время» (поэма, 1871 год)

Никола́й Виссарио́нович Некра́сов , в подполье использовал документы на имя В. А. Голгофский (20 октября (1 ноября) , Санкт-Петербург , Российская империя - 7 мая , Москва , РСФСР , СССР) - российский политический деятель, инженер. Деятель левого крыла партии кадетов. Член Государственной думы III и созывов. Министр путей сообщения и министр финансов Временного правительства (1917). Последний генерал-губернатор Финляндии (сентябрь-ноябрь 1917). Генеральный секретарь Верховного совета Великого востока народов России .

Биография

Николай Некрасов родился 20 октября (1 ноября ) года в городе Санкт-Петербурге в семье священника Некрасова Виссариона Яковлевича.

Образование

Окончил с золотой медалью гимназию в Санкт-Петербурге (1897), (1902; с отличием). В 1903-1905 годах находился на стажировке в Германии , знакомился с системой преподавания строительного дела в высших учебных заведениях, осматривал крупнейшие строительные предприятия, объекты и сооружения, одновременно работал над диссертацией.

Преподавательская деятельность

С 1 августа 1902 года - штатный преподаватель математики, механики и черчения инженерно-строительного отделения . С 1 июля 1906 года - исполняющий должность экстраординарного профессора по кафедре строительной механики (специальность «Мосты»). Читал курсы лекций «Статика сооружений», «Мосты», руководил проектированием по строительному искусству (мостовые устои), строительной механике, статике сооружений. В 1906-1908 годах был секретарём инженерно-строительного отделения. Подготовил два конспективных курса: «Статика сооружений», «Статические неопределяемые системы». Представил диссертацию «К теории ферм с жесткими соединениями в узлах. Опыт сравнительного анализа методов расчета» (1907). Характеризовался коллегами как «серьёзный и умный преподаватель».

Деятель кадетской партии

С 1905 активно участвовал в политической жизни России, принял участие в организации группы академического союза (союз профессоров) в Томске . Недолго жил в Ялте , где вступил в Конституционно-демократическую партию (Партию народной свободы), возглавлял её Ялтинское отделение, представлял Таврическую губернию на 1-м учредительном съезде кадетской партии.

В 1909-1915 годах - член Центрального комитета (ЦК) партии кадетов, лидер её левого крыла, сторонник активного сотрудничества с социалистическими партиями, вышел из состава ЦК, так как более умеренное большинство не соглашалось с его идеями.

Член Государственной думы

Один из видных деятелей российского политического масонства, член Великого востока народов России, до конвента 1912 года, а затем в 1915 году и первой половине 1916 года - Генеральный секретарь Верховного совета ВВНР. В этом качестве тесно сотрудничал с А. Ф. Керенским , вместе с ним входил в неформальную «масонскую пятёрку» политических деятелей. Её членами были также А. И. Коновалов , М. И. Терещенко , И. Н. Ефремов , ставшие позднее министрами Временного правительства.

Семья

• Отец - Виссарион Яковлевич, окончил Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия, был священником, законоучителем в Гатчинской учительской семинарии и других средних учебных заведениях Петербурга, с - протоиерей.
• Мать - Александра Фёдоровна
• Жена 1-я - Анна Тимофеевна (урождённая Кириченко)
• Жена 2-я - Вера Леонтьевна (урождённая Александрова) (1884-1969), ботаник, сотрудник Ботанического института АН СССР, развелась с Некрасовым в 1917 году, жила под фамилией Некрасова.
• Жена 3-я - Зернова, дочь профессора технологического института Дмитрия Степановича Зернова , от этого брака сын.

Напишите отзыв о статье "Некрасов, Николай Виссарионович"

Примечания

Ссылки

• . - Томск: тип. Дома трудолюбия, 1914. - 34 с.
• [Валентин Шелохаев Николай Виссарионович Некрасов: "Найти равнодействующую народного мнения… "/ Российский либерализм: идеи и люди. Litres]

Российская империя (1802-1917) Российская республика (1917) Россия (1918-1920) РСФСР (1918-1992) Советский Союз (1922-1991) Российская Федерация (с 1992)

Отрывок, характеризующий Некрасов, Николай Виссарионович

На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».

Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt"a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C"est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d"une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d"une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l"ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.